Материалы отфильтрованы по дате: Вторник, 24 августа 2021
 Богин Василий Георгиевич 
Директор «Новой гуманитарной школы», филолог, преподаватель

 

Впервые опубликовано в монографии «Современная дидактика: теория – практике». Под научной редакцией И.Я.Лернера, И.К.Журавлева. – М.: изд. Института теоретической педагогики и международных исследований в образовании Российской Академии образования.

Публикуется в сокращении

11. Следующим методом обучения учащихся готовности и умению выходить в рефлексивную позицию является метод обучения школьников задавать самим себе вопросы. Вопрос есть средство фиксации знания о незнании, причем если этот вопрос ставит сам ученик, то тем самым он фиксирует знание о своем незнании, выводя, соответственно, себя в рефлексивную позицию. Надо отметить, что вопросы учителя или автора учебника отнюдь не всегда выводят ученика в рефлексивную позицию, поскольку не всегда фиксируют его, ученика, знание о незнании. Ведь, чтобы стать таковыми, они должны исходить из той модели мира, в которой живет и действует ученик, а вовсе не из той, в которой живет и действует некий абстрактный усредненный "ученый", от имени которого и ставится большинство вопросов в процессе обучения. Именно с этим и связана чрезвычайно типичная для школы ситуация: учителя, пытающиеся осуществлять проблемное обучение, постоянно сталкиваются с тем, что те столь "интересные" и "проблемные", с их точки зрения (исходя из их модели мира), вопросы вовсе не являются таковыми для учеников. Чтобы вопрос был для ученика проблемным, чтобы он выводил его к знанию о своем незнании (т.е. в рефлексивную позицию), этот вопрос должен быть поставлен себе самим учеником, быть его собственным (или переживаться как таковой).

Это усиливает необходимость обучать ученика технике постановки собственных вопросов, приучать адекватными способами и средствами постоянно ставить себе самому вопросы, демонстрировать в процессе обучения виды вопросов и разнообразные способы их постановки. Этот метод имеет весьма глубокие корни – вспомнить хотя бы сократический диалог или катехизисную форму – и весьма серьезные основания: ведь любое движение мысли начинается с постановки вопроса, с проблематизации (т.е. превращения "знаемого" в "незнаемое").

Некоторым вопросам учеников надо обучить в явной форме. Например, таким: "Что я сейчас делаю?", "Зачем я это делаю?", "Почему я делаю то, что делаю сейчас?", "Я понял, но что же я понял?", "Почему я понял именно так?", "Почему я сначала понял так, а затем иначе?", а также вопросам "Почему?", "Как?" и "Зачем?" применительно ко всем типам ситуаций.

Необходимо также постоянно стимулировать учащихся отказываться от квазипонимающей позиции ("Я понял, потому что ведь по-русски написано") и выходить в рефлексивную позицию, причем в последовательности:

"Здесь все ясно, но, возможно, есть еще что-то, что неясно".

"Что же именно, будучи неясным, кажется ясным?"

"Почему это неясное сначала казалось ясным?".

Стоит ввести прием "Спроси себя". Например, "Спроси себя, нет ли более простого метода решения задачи", "Спроси себя, что ты делаешь", "Спроси себя, чего от тебя хотят" и т.д.

  

 Прием этот универсален, легко разрушает целостность поведенческих актов, т.е. бессмысленного, неосознаваемого действования, и "выталкивает" ученика в рефлексивную позицию. Ученику предлагается использовать этот прием как можно чаще и в самых разнообразных ситуациях. Приучить им пользоваться, а также добиться умения и готовности им пользоваться можно в процессе работы над пониманием художественных, инструктивных, информативных и прочих текстов. В этой работе даже достаточно формально поставленные вопросы обретают содержательность… Особо надо отметить необходимость при постановке любого вопроса на понимание стремиться задавать его в противопоставлении своему опыту, например: "Почему так, а не ... (так, как это тоже/обычно/часто бывает)?"

12. Следующим методом обучения учащихся готовности и умению выходить в рефлексивную позицию является метод выдачи учащимся соответствующих средствс помощью которых они могут осуществлять такой рефлексивный выход. Надо сказать, что в настоящее время большинство как школьников, так и взрослых на вопрос: "Чем ты думаешь (рефлектируешь)?", "Какими средствами ты для этого пользуешься?" – отвечают: "Я думаю головой" – и при этом совершенно не представляют, что для мышления, рефлексии, как и любой другой человеческой деятельности, необходимы соответствующие средства. Такое положение дел приводит к тому, что средства мыслительной деятельности каждый отдельно взятый школьник вынужден вырабатывать сам, как будто за его плечами не стоит многовековая человеческая культура. Думается, что такое положение совершенно недопустимо.

Мы выделяем два типа средств, выводящих в рефлексивную позицию: языковые средства и средства чистого мышления.

К первым относятся морфемы, лексические единицы, синтаксические конструкции и т.п. Чем богаче их набор у индивида, тем точнее индивид может рефлектировать ситуацию, рефлективно описывать ее этими языковыми средствами.

Ко вторым относятся разнообразные (философские, грамматические, эстетические, научные и т.д.) категории и понятия, а также схемы.

 Наличие достаточного набора таких средств позволяет индивиду не только выходить в рефлексивную позицию, но и осуществлять разные способы представления, осмысления рефлектируемой ситуации…

То, каким образом различный способ организации пространства рефлексии и мышления может задавать логику движения мысли, можно проиллюстрировать (см. Ed. de Bono, 1987, p. 94). Представим себе человека, который держит в руке деревяшку. Вот он разжимает пальцы. Спрашивается, что произойдет? Так вот, ответ на этот вопрос будет зависеть от того, в каком пространстве мы себе это помыслим. Если дело происходит в космосе, то деревяшка останется там, где и была; если на дне водоема – она двинется вверх; если на поверхности земли – упадет вниз. Так же и при рефлексии: включение в то или иное пространство задает саму сущность включаемого. Говоря иными словами, ответы на вопросы типа "Что это?", "Что происходит?" полностью определяются ответом на предваряющий вопрос "А как мы это рассматриваем?"…

Учитель должен постоянно давать учащимся средства для выхода в пространство чистого мышления (схемы, графики, формулы, таблицы, карты и пр.) и обучать ими пользоваться.

 

В работе с учениками учителю надо стараться самому как можно больше пользоваться схемами, "ухватывающими" сущность обсуждаемого или происходящего, а также активно поощрять учеников, прибегающих к схематизации различного рода, специально обучать школьников видеть в деятельности абстрактные идеи.

 13. Следующим способом выведения ученика в рефлексию является уход учителя от извечной роли судьи, оценщика и эксперта и организация собственной рефлексии учащихся над качеством того, что они сделали. "Это хорошая идея" заменяется на "Получили ли вы именно те результаты, которые ожидали? Почему получилось иначе?". При отказе учителя от оценивания результатов деятельности ученика ученик вынужден оценивать результаты сам, а следовательно, из плоскости действия он переходит в пространство рефлексии, "рассматривая" теперь "себя-действовавшего". Аналогичным приемом пользовались Л.В.Занков и его последователи ("Обучение и развитие" 1975, с.140-154).

    Сходный прием предлагает A.L.Costa (1987, с.107-110): ученик ставится в позицию самостоятельного оценивателя своих действий и их последствий посредством замены приказания или инструкции учителя простой констатацией. Например, "Я хочу, чтобы ты был в курсе, что шум, который ты производишь своим карандашом, мне мешает". Это выталкивает ученика в рефлексивную позицию – он вынужден выбирать и оценивать, тогда как привычное: "Прекрати стучать!" – не создает условий для рефлектирования, а подразумевает лишь отношение "стимул-реакция".

14. Чрезвычайно плодотворно в отношении развития готовности и умения школьников рефлектировать действует своеобразный "переворот" в методике традиционного репродуктивного метода: вместо прослушивания в классе объяснения нового материала, осуществляемого учителем, и последующего повторения и закрепления дома по учебнику или другим учебным текстам объясненного и понятого в классе, ученикам предлагается (причем как правило, а не как исключение) сначала самостоятельно изучать дома новый материал, а на уроке этот материал становится предметом обсуждения. Поскольку ввиду отсутствия объяснения учителя отсутствует также и подавляющее всякую мыслительную активность "правильное мнение", "истинное знание", для ученика возникает возможность осуществлять личностное действие: отстаивать свою позицию, рефлектировать и высказывать основания своего мнения и суждения. При этом ценится не только тот, кто понял, но также и тот, кто не понял нового материала и свое непонимание (с рефлексией его оснований) представил, объективировал в общей коммуникации.

Автор этих строк в течение пяти лет практиковал этот метод при обучении школьников литературе (9-10 классы десятилетки) и в качестве результата его применения может отметить повышение активности школьников на уроках, улучшение понимания текстов, усиление рефлексивного (а не репродуктивного) начала при интерпретации художественных произведений и практических ситуаций.

 

15.Проведение различного рода анонимного анкетирования. При этом анкеты должны быть составлены таким образом, чтобы оптимальные ответы обязательно задействовали рефлексию над сложившимся у школьников социальным, культурным, учебным опытом. Обсуждение ответов на вопросы анкет (без указания авторства) должно стимулировать интерес и уважение к ответам, в которых фиксировалась рефлексия. Учитель интерпретирует ответы учащихся, причем особое внимание обращается на отсутствие рефлексии и дефектную рефлексию.

   Автор этих строк ввел шуточные "ярлыки" для обозначения дефектов: "кошачьими" назывались ответы, где была задействована только онтологическая рефлексия над пространством опыта предметно-практической деятельности и демонстрировались "ответы" типа: "Что самое неприятное?" – "Когда тебя ругают", "Лечить зубы"; "обезьяньими" ответами назывались такие, где демонстрировалась дефектная рефлексия (только над опытом общения с текстами (например, "Что самое неприятное? – "Алкоголь и курение" – ответ девочки 12 лет, знающей об этих феноменах лишь из текстов, поскольку ни сама она, ни ее родные не пили и даже не курили)). Эта работа очень мощно развивает рефлексию школьников: у них появляется возможность сравнивать свое рефлексивное "видение" с видением других, а кроме того, узнавать, как их личное рефлексивное видение видится другими индивидами (и как оценивается). Любопытно, что в процессе анализа ответов на вопросы анкет с точки зрения их "обезьянности" или "кошачества" учащиеся практически всегда очень точно относят ответ к той или иной (или третьей – "человеческий ответ") категории. При этом любопытно, что сами авторы "обезьяньих" и "кошачьих" ответов (учитель во многих случаях, несмотря на анонимность анкеты, может знать, например, по почерку, кто автор ответа) практически всегда очень точно относят свои собственные ответы к соответствующему типу.

    

   Это происходит потому, что такими "ярлычками" (с объяснением, в чем их сущность) в картину мира ученика вводится образ его самого как "рефлектирующего индивида", рефлектирующего над своим опытом, над своим внутренним миром. Таким образом задается пространство для осуществления рефлексии, а рефлексия становится "умением, которое ученик может приобретать и усовершенствовать"(Ed.de Bono, 1987, с.100). При этом не надо бояться новых незнакомых терминов – дети (особенно младшего школьного возраста) любят "большие слова" и вполне могут правильно понимать и пользоваться ими, если они включены в деятельность, которая выражается данными понятиями (Falkot L., Moss J. 1984, с.5-7).

    Лучше всего этот образ "Рефлектирующего индивида" вводить в виде простейших схем – типа схемы рефлексивного выхода, снабжая, иллюстрируя их "ярлычками", подобными вышеописанным.

 16. Обучение и приучение школьников видеть, представлять за текстом ситуацию, реальные события, предметы, действия: т.е. обучение рефлексивному переходу из пространства текстов в пространство предметно-практической деятельности, рефлексивному связыванию текста с опытом предметно-практической деятельности ребенка.

Традиционным и универсальным способом такого связывания считаются "примеры из жизни". К сожалению, очень часто эти "примеры из жизни", приводимые для иллюстрации того или иного текста, представляют собой не что иное, как еще один текст, а к "жизни" никакого отношения не имеют. Ребенок, запоминая текст, чаще всего запоминает также и текст "примера из жизни", а обращения к своему предметно-практическому опыту не осуществляет. Поэтому, приводя "примеры из жизни", надо "не принимать" от ученика уже приведенные (учителем или другими учениками) примеры, а требовать другие, собственные, и поощрять примеры, "непохожие" на уже приведенные", но ухватывающие сущность текста, а не внешние атрибуты. Обучению такой рефлексии может способствовать демонстрация, показ учителем смыслов, опредмеченных в тексте. Это может быть показом на уровне интонации, мимики и жестов или же непосредственным выполнением того, что описывается в тексте.

 

Если это диалог – надо показать, как герои говорили, что при этом чувствовали, думали и т.п. Если этот текст описательный – надо жестами, поведением, мимикой создать "эффект присутствия". Если этот текст технологический – надо продемонстрировать в действии то, что в нем описывается.

В тех случаях, когда это возможно, осуществлять "реализацию" самими учениками описанного в тексте "здесь и теперь", по принципу "Покажи, как это было (делается и т.п.)", "Сделай это" и т.п. Например, в младших классах дети отправляются "искать клад" (преступника, украденное бабой-ягой и т.п.) и действуют при этом по инструкциям, разложенным учителем в разных местах, каждая указывает серию действий и условий, которые надо выполнить, чтобы найти искомое, причем список возможных действий поистине неограничен: начиная от действий с текстом (составь из разрозненных слов саму инструкцию; догадайся о словах в пробелах; выполни операции со словами (числами) и т.д.) до действий с предметами и людьми. Кстати, это очень хороший способ мотивировать обучение, например, чтению или счету.

Частным случаем предыдущего является драматизация описываемого в тексте, причем такой драматизации должны быть подвергнуты не только тексты, касающиеся одушевленных предметов, но также и совершенно неодушевленные, в традиционных драматизациях не фигурирующие (например, треугольник и прямая, суффикс и фонема, земля и заяц, печаль и сомнение и т.п.).

Хорошо действуют приемы типа "Слушай текст и (закрыв глаза) постарайся представить события, которые в нем описываются", "Постарайся нарисовать в своем воображении то, что описано в тексте" и т.п.

Особенно развивает способность рефлектировать из пространства предметно-практической деятельности работа с описательными текстами. При этом ребенок, пытающийся "представить текст", легко его затем воспроизводит, а пытающийся просто запомнить текст (знаки), находится в проигрышном положении.

 

17. Установка на организацию деятельности учащихся таким образом, чтобы они могли выйти в более мощную рефлексивную позицию, чем им (каждому конкретному ученику) было присуще до этого момента, чтобы они могли "ухватить" ситуацию более широкой рамкой, нежели прежде. Этого можно достичь, например, посредством интерпретации действий учащегося при помощи достаточно мощных категорий ("то, что Джон сейчас делает, принято называть проектированием", "вот перед нами пример кооперации" и т.д. – см. A.L.Costa, 1987, с.107-110), вынуждая учащихся рефлектировать свои действия этими категориями как средствами и, соответственно, осуществлять задаваемые этими категориями действия.

18. Организация коммуникации в процессе обучения строится таким образом, чтобы были соблюдены следующие основополагающие принципы диалога, восходящие к Сократу (см. Г.Я.Буш, 1977, с.22-24): свободный обмен мнениями между равноправными собеседниками; выявление позиции и аспекта видения каждого участника коммуникации; возбуждение самопознания (рефлексии) посредством целенаправленных вопросов; применение иронии и шутки как способа активизации мышления; применение аналогий; выявление противоречий на уровне схематизации.

   

 19. Постоянное поддержание повышенного эмоционального фона при интерпретациях, ролевых играх и дискуссиях; соответствующая регулировка поведения учащихся (при частных замечаниях в дискуссиях не требуется поднимать руку, вставать, шум при обсуждении не считается "недисциплинированностью"; учащимся внушается, что в обсуждениях они работают, а не демонстрируют себя ради получения высокой оценки (оценки вообще лучше выставлять при последующем анализе урока, например при помощи прослушивания магнитофонной записи урока)).

 20. Прием "прогнозирование" (весьма распространен в зарубежных школах). Активизирует рефлексию школьника, поскольку для того, чтобы ответить на вопросы типа "Что будет дальше?", "О чем, по-вашему, текст с данным заголовком (начинающийся следующими словами)?", "Чем закончится данный рассказ?" и т.д., надо, прежде всего, ответить на вопросы типа "Что это?", "Что происходит?" и тому подобные, непосредственно выводящие школьника в рефлексивную позицию вопросы.

 21. Введение в картину мира ученика образа его самого как "рефлектирующего индивида", рефлектирующего над своим опытом, над принадлежащей ему рефлексивной реальностью. Таким образом задается пространство для осуществления рефлексии, а рефлексия становится "умением, которое ученик может приобретать и улучшать" (Ed.de Bono, 1987, с.100).

22. Стимулирование чтения учащимися (а также анализ) текстов, выполненных как различные варианты "рассказа в рассказе" и подразумевающих воссоздание при их понимании нескольких позиций, нескольких пространств, например: "герой, как он сам себя видит", "герой, как его описывает автор", "герой, как его видят другие действующие лица произведения" (здесь много вариантов), "герой, изображающий из себя того героя, каким его видит тот или иной персонаж" и т.д. Такими текстами обычно являются детективы – начиная с "Преступления и наказания" с прямо-таки образцовым по своей рефлексивности противостоянием Раскольникова и Порфирия Петровича, следователя, с классической рефлексивной формулой – "я знаю, что он знает, что я знаю..." Сам жанр детектива основан на рефлексии, – на наличии, столкновении и взаимоотражении разных позиций, разных позиционеров, имеющих разные картины мира и пытающихся осуществлять в отношении друг друга рефлексивное управление (см., например, Лефевр В.А.).

Анализ таких текстов дает возможность перенести имеющиеся рефлексивные позиции на самих учащихся и моделировать имеющиеся рефлексивные отношения.

Очень близка технике "рассказ в рассказе" техника "театр в театре" (термин ввел L.Abel в 1963 году под названием "метатеатр", хотя сам принцип осуществлял уже В.Шекспир – например, в "Гамлете"). Здесь, помимо собственно действия как такового, в действие включен и зритель этого действия, который осуществляет понимание и интерпретацию происходящего (как правило, остро характерную, ярко неадекватную или просто комическую).

  

 При этом реальный зритель (читатель) видит не только действие как таковое, но и возможный вариант его понимания (так, например, Н.Г.Чернышевский вводит в свой роман фигуру "проницательного читателя" как пример того, как не надо понимать и интерпретировать происходящее в романе).

Применять технику "театр в театре" можно путем использования, например, при изучении литературы учебников литературы в качестве позиции такого "внутреннего зрителя", носителя определенной точки зрения, которую можно разделять или критиковать. Особенно полезны плохие учебники – в качестве позиции, манифестирующей точку зрения, которую мог бы принять неразвитый читатель, но теперь, поскольку эта точка зрения объективирована, она может быть предметом анализа и критики (как "проницательный читатель" Чернышевского, ведь теперь "зритель видит себя удвоенным и становится зрителем самого себя" (Strich Fr. 1949, с.295), а увидев себя таким неприглядным, он перестает быть самим собой  – таким).

23. Повышенное внимание к форме, к формальной стороне: то есть постоянно акцентирование – как, каким образом, какими средствами, способом и т.д. нечто создано. При этом, однако, форма должна рассматриваться как содержательная форма, форма, несущая именно ей присущее содержание. В качестве частной техники, проводящей этот принцип, можно использовать разнообразные приемы, когда намеренно (или как бы ненамеренно) нарушается форма, что влечет изменение содержания. Burger H.O.(1950-51, с.81-82) отмечает, что это происходит уже при простом пересказе текста. Учитель может привлечь внимание учащихся к анализу изменений содержания и выявлению тех моментов формы, которые "отвечают" за эти изменения.

24. Эксплицирование импликаций и имплицирование экспликаций. Первое позволяет "увидеть невидимое" и "услышать несказанное", второе же является модификацией первого, но выполненной на более высоком рефлексивном уровне: надо составить импликацию, учитывая картину мира и рефлексию реципиента этой импликации, что весьма трудно и является уже работой повышенного уровня сложности.

    

Общий принцип эксплицирования импликаций – выявление того содержания, которое прямым образом «не оформлено», а как бы "вытекает", "следует" из контекста, из ситуации. Так, например, у Шолохова: "Дед протяжно и огорченно свистнул, первый повернул от крыльца". Этот текст может быть эксплицирован так: кроме деда там были еще люди, которые потянулись следом за ним, возможно разделяя его разочарование. В свою очередь, K.Carr (1983) предлагает технику "empty slot" ("незаполненный паз") – необходимо заполнить содержательный пробел между двумя группами предложений (или слов), например: "Однажды один несчастный человек заблудился в непогоду. Еды у него было – только те несколько орехов, которые он нашел в лесу. Наконец он направился к какому-то большому зданию, чтобы попросить чего-нибудь поесть". Детям задается вопрос: что мы можем сказать об этом человеке, кроме того, что написано? (Вероятно, он был голоден; он увидел большой дом; он до этого ходил по лесу.) Затем учащимся предлагается определить, за счет чего, каким образом они смогли прийти к этим выводам (он в качестве пищи имел только несколько орехов; он направился к дому просить еды). Учащиеся переносят умение таким образом осуществлять экспликации также и на другие тексты (см., например, Falkot L., Moss J. 1984, с.8).

Техника экспликации применима в рамках практически всех школьных предметов.

Осуществлять имплицирование – то есть создавать такие "сжатые" формы, в которых запрограммирован (посредством имитационной рефлексии) способ их интерпретации, понимания – сложнее как в учебном (из-за высокого уровня сложности этой творческой работы), так и в организационном плане. Реальнее всего эту работу проделывать в рамках уроков развития речи или в рамках внеклассной работы (например, при подготовке текстов или мизансцен при составлении сценариев школьных вечеров и т.п.). Хороший пример импликации приводит герой чеховской "Чайки": "У него на плотине блестит горлышко разбитой бутылки и чернеет тень от мельничного колеса – вот и лунная ночь готова..."

25. Использование магнитофона (или видеомагнитофона) как средства пробуждения и активизации рефлексии учащихся. Происходящее в классе на уроке записывается на магнитофон – например, ответ ученика записывается на магнитофон, и этот ученик получает возможность, прослушивая (или просматривая) запись, увидеть себя со стороны, занять по отношению к своим действиям рефлексивную позицию. Учащиеся, особенно в средних классах, с большим интересом относятся к такой практике, очень хотят "быть записанными" и с огромным вниманием прослушивают запись.

  

Поскольку запись является своеобразной "естественной фиксацией" происшедшего, ее можно использовать как материал для рефлексивного анализа – то есть фактически рефлексии, но "облегченной" отчуждением (посредством магнитофона) "себя говорившего" (или "себя действовавшего") там и тогда – от "себя слушающего" здесь и теперь. Такая работа может быть пропедевтическим этапом в системе обучения рефлексии.

Следует особо отметить, что вообще повторность действия – например, повторное чтение, проговаривание и т.д. – способствует его отчуждению и формализации, что облегчает рефлексивный анализ (речь идет, разумеется, только о повторности с целью рефлексивного анализа).

26. Особое место в деле обучения рефлексии занимают техники и приемы, направленные на создание пространств для рефлектирования, пространств, в которых может осуществляться рефлексия как таковая, а также осуществляться выбор ее направления. Рассмотрим некоторые.

Установку на оценивание на основании многих критериев предлагает A.L.Costa (1987, с.107-110). При этом одно и то же (действие, ситуация, состояние и т.п.) рассматривается как

а) то, что помогает/мешает;

б) то, что полезно/вредно;

в) то, что нравится/не нравится и т.д.

Аналогичную технику предлагает Ed.de Bono (1987, с.98), например "PMI" – "плюс - минус - интересное", когда все рефлектируется в трех пространствах: как нечто положительное, отрицательное и интересное, любопытное. Он же предлагает и более широкий вариант – "CAF" – "рассматривай все факторы" (Ed.de Bono, 1984, с.17).

Прием, нацеленный на создание условий для выхода ученика в пространство рефлектирования, предлагают S.Pogrow, B.Buchanan (1985, с.41): учитель отступает от извечной роли судьи и эксперта и организует рефлексию учащихся над тем, что они сделали. Аналогичным приемом пользовались Занков Л.В. и его последователи ("Обучение и развитие", 1975, с.140-154).

R.Beach (1985) предлагает технику пробуждения рефлексии у старших школьников посредством организации пространства рефлектирования при помощи намеренного связывания ситуаций в читаемых произведениях (текстах) с их собственными жизненными ситуациями.

 

 Весьма положительный эффект дает осредствление учащихся различными категориями, позволяющими осуществлять рефлексию в разных задаваемых этими категориями пространствах, например категориями формы и содержания, явления и сущности, системы, процесса и структуры, функции и материала и т.п.

 Положительный эффект от введения категорий уже на самом раннем этапе школьного обучения подчеркивали многие педагоги, в частности К.Д.Ушинский, Л.В.Занков. В свою очередь эксперименты Л.Ф.Обуховой однозначно показали, что осредствление уже дошкольников 5-6 лет категориальным аппаратом позволяет снять "непреодолимые эффекты" Ж.Пиаже (Обухова Л.Ф., 1981), вызванные отсутствием рефлексии (которая подавляется ярким наглядным образом).

 Использование схематизаций как техники создания пространства для осуществления рефлексии. Техника эта весьма распространена сегодня в практике организационно-деятельностных игр и все шире используется в зарубежной практике обучения.

Следует отметить, что в случае если педагог использовал бы другую схему для этого сравнения, то рефлексия проводилась бы в другом пространстве и была бы направлена по-другому, ведь схема задала пространство для возможных направлений рефлексии, задала возможные направления ее.

Использование заданий, составленных таким образом, что их решение подразумевает создание разных пространств для рефлексии, разных возможностей ее направления. Так, например, J.W.Getzels and P.W.Jackson (см. Алексеев Н.Г., Юдин Э.Г. 1969, с.401-402) предлагают для каждого из различных предметов (ручка, карандаш, лист бумаги, кирпич, зубочистка и т.п.) определить как можно большее количество различных употреблений; подобрать к слову слова, связанные с ним; по материалу текста с цифрами составить как можно больше простых арифметических задач; найти замаскированные в рисунке фигуры; окончить рассказ тремя способами: морализирующим, юмористическим или трагическим.

27. Техники развития рефлексии, основанные на трансформации предметов и явлений в знаки. Рассмотрим несколько в качестве примера.

C.B.Olson (1984, с.35-38) предлагает учащимся описать несколько предметов из их домашней обстановки, затем предлагает им же самим написать, что, по их мнению, может это описание рассказать о владельце этой обстановки. Далее предлагается другим учащимся (не знающим, кто автор) написать, что они думают (опираясь на описание обстановки) о характере ее владельца. Затем описания сравниваются. (Разумеется, речь может идти не только об обстановке, но и о чем угодно, каким-либо образом связанным с человеком.) Другой тип работы может представлять собой составление таких текстов, которые не описывали бы, а как бы показывали, были бы знаком некоторого заранее заданного смысла. Например, по поводу смысла "состояние квартиры явно показывает, что хозяйка ее давно перестала о себе заботиться", учащиеся составляли примерно такие тексты: "Текущий кран оставлял грязные сальные ручейки на груде невымытых тарелок, на которых уже начинала зарождаться своя собственная жизнь".

  

Затем проводится обсуждение того, как, каким образом это писалось (то есть проводится еще и методологическая рефлексия над средствами и способами рефлексии над опытом мД и М-К). Затем C.B.Olson предлагает учащимся художественный текст, специально подобранный таким образом, чтобы в нем встречались детали домашней обстановки, и предлагает написать, что они могут рассказать о ситуации, о владельце, а также что хотел сказать автор произведения.

 L.Falkof and J.Moss (1984) превращают в знаки практически все: 1) "язык тела" – учитель делает (в младших классах) различные жесты или выражения лица и предлагает учащимся сказать, какое у него настроение и т.п. Затем учащимся предлагается ответить, как, каким образом они поняли то, что они поняли, тем самым развивается также рефлексия методологического типа второго порядка; 2) в качестве знака выступают звук, молчание, вкус, тактильное ощущение, запах; 3) видимые предметы – продукты человеческой деятельности, картины, символы, мультфильмы и т.п. Например: "Вы археолог. Через 500 лет вы откопали американскую монетку. Что вы узнаете об этой культуре?" (металлургия, письменность, товарно-денежные отношения и т.д.); 4) простые тексты – например, пропущено слово, при этом знаком становится как оставшийся текст, так и ситуация, рефлексивно "восстанавливаемая" за текстом: "мальчик поскользнулся и ... в реку". Затем, после догадки, обязательный вопрос, пробуждающий методологическую рефлексию: "почему вы выбрали именно это слово"?

28. Весьма перспективна разработка техник и приемов, направленных на перевод не желающего по каким-то причинам рефлектировать школьника в рефлексивную позицию с последующей рефлексией. Так, например, A.L.Costa (1987, с.107-110) предлагает "запрет на "я не могу..."; "я не знаю, как..."; "у меня не получится...". "Эту же мысль" (а на деле совсем другую!) предлагается выразить другими словами: что нужно, чтобы получилось; какие средства необходимо было бы иметь для...; какие умения нужны для этого; какая дополнительная информация и т.п. При этом происходит трансформация пассивного поведения учащегося в направленную рефлексию над опытом своей мыследеятельности.

  

Следует, заканчивая этот список, еще раз подчеркнуть, что он ни в коем случае не претендует на полноту и служит лишь для очерчивания возможных и перспективных направлений разработок конкретных методик и средств обучения рефлексии.

Опубликовано в Публикации за 2017-2022 гг.