Многие мысли этой статьи близки идеям Живой Этики. Мы видим, как наука в лице своих наиболее мыслящих ученых все ближе подходит к такому понятию, как «Космический Магнит», говорит об эволюции общества в единстве с духовными законами, как человек все больше становится субъектом развития, а не только пассивной игрушкой исторических и общественных сил. Для Рериховского движения представляет интерес и тема - «Искусство жить вместе», которая рассматривает не только стимулирование толерантности к другому образу жизни, к другим людям, но и вполне актуальна для решения Рериховских проблем, понимания каждым своей ответственности за целое. 

 

Князева Елена Николаевна,

д. филос. наук.

профессор Школы философии

Национального исследовательского университета

 

1. Ключевые понятия современных исследований будущего

Современное прогнозирование, исследования будущего ( futures studies ) – это область трансдисциплинарных исследований, базирующихся во все большей степени на теории сложных систем. Исследования будущего, как его определяют сегодня ведущие футурологи мира, - это трансдисциплинарный, базирующийся на системной науке подход к анализу образцов изменений в прошлом, определение трендов и возможных результатов изменений в настоящем и построение альтернативных сценариев возможных будущих изменений, чтобы помочь людям создать то будущее, которое они желают.

В качестве ключевых здесь выступают ныне представления:

• об «образах будущего» (Фред Полак),
• об «альтернативном возможном будущем», сценариях развития (альтернативистика в исследованиях будущего), а также
• о «создании будущего, а не просто предсказании его» (конструктивизм в исследованиях будущего).

В понятие «образ будущего» Ф. Полак (1973) вкладывал смысл «позитивного идеального образа будущего», подобного тому, с которым работает искусство. А искусство, как известно, формирует будущее.

Видение мира, ориентированное на будущее, основывается на солидарности с будущим. Мы не должны ждать подарков от будущего, но активно строить, создавать желаемое, предпочитаемое будущее.

Современные исследования будущего, называемые иногда футурологией, - в корне отличаются и от идеологии, оправдывающей существующее в обществе положение вещей, и от утопии, отвергающей его. Это использование научных (трансдисциплинарных) методов для исследования будущего, построение различных сценариев развития, оценка вероятности осуществления того или иного сценария и понимание конструктивной, созидательной, активной роли человека.

Сегодня все чаще звучат слова о делании будущего ( making the future ), о его дизайнировании ( design of the future ) и партисипативном редизайнировании ( participative redesign of the future ), об оформлении будущего ( shaping the future ).

В качестве нового слогана принимается тезис, зафиксированный Франком Тайгером: «Ваше будущее зависит от многих вещей, но, прежде всего, от вас самих». Причем в процесс создания желаемого будущего, его оформления вовлечен каждый из нас, каждый является актором, каждый является ответственным за плюралистичный и объединенный мир. В дополнение к представлениям об устойчивом развитии ( sustainable development ) ныне стали говорить и об устойчивом будущем ( sustainable future ), т.е. о таком, в котором мы научимся избегать сильных потрясений, катастроф, разработаем надежные технологии управления рисками. Как видим, в современном прогнозировании решающую роль играют конструктивистские установки, связанные, с одной стороны, с технологиями управления социальными инновационными процессами, а с другой – со становлением новой этики связи, солидарности, толерантности, партисипации.

В наши дни недостаточно просто быть готовым к появлению социальных инноваций, но можно и должно направлять развитие коллектива, организации, государства в желаемом направлении инновационного развития, сознательно и со знанием новейших методов науки о сложном конструировать желаемое будущее. Недостаточно быть готовым к возможным нестабильностям и катастрофам (а с повышением сложности общественных процессов, их вероятность возрастает), но в наших силах находить оптимальные выходы из ситуаций нестабильности, проходить критические периоды с наименьшими потерями.

 

2. Сила и слабость позиции философского конструктивизма 

Человек имеет дело в процессе познания и деятельности с самим собой. От себя ему никуда не уйти. Он постигает мир через идеализации, абстракции, модели, которые определяются его возможностями познания здесь и сейчас. В конечном счете, и осчастливить человек может только сам себя. Он смотрит в мир и видит повсюду в нем, как в зеркале, свое собственное лицо: вообще говоря, картина мира в известной мере носит печать личности ее творца.

Процесс становления и развития человека как личности имеет три ипостаси. Во-первых, человек узнает самого себя, ибо находится в поиске своего подлинного лица, своей идентичности, которая одновременно находится и в его творческих руках и ускользает от него. Во-вторых, человек стремится понять самого себя, истолковать себя в мире и через мир. Прошлое, наша личная и общечеловеческая история толкует нас. Но нас толкует и будущее: имея образ желаемого будущего, мы начинаем видеть смысл настоящего. В-третьих, человек строит, творит, созидает самого себя, свое тело и душу, себя и окружающий его мир, его собственную среду, которая, в свою очередь, влияет на него, определяет его лицо.

Всё это выводит нас на проблемы конструктивизма – весьма модной ныне темы для размышлений в философии, психологии, психотерапии и теории коммуникации.

Конструктивизм – это такая философская, прежде всего эпистемологическая, позиция, что то, с чем имеет дело человек в процессе познания и освоения мира, – это не какая-то реальность, существующая сама по себе, которую он пытается постичь, а в каком-то смысле продукт его собственной деятельности (коллективной познавательной деятельности, или деятельности трансцендентального субъекта, по Канту). Конструктивисты считают, что че­ло­век в сво­их про­цес­сах вос­при­ятия и мыш­ле­ния не столь­ко от­ра­жа­ет ок­ру­жаю­щий мир, сколь­ко ак­тив­но тво­рит, кон­ст­руи­ру­ет его.

В фи­ло­со­фии конструктивизм вос­хо­дит к воз­зре­ни­ям Ви­ко, Берк­ли, Кан­ту. Италь­ян­ский фи­ло­соф Джам­бат­ти­ста Ви­ко (1668-1744) и ир­ланд­ский фи­ло­соф Джордж Берк­ли (1685-1753) при­шли к иде­ям эпи­сте­мо­ло­ги­че­ско­го кон­ст­рук­ти­виз­ма прак­ти­че­ски од­но­вре­мен­но и не­за­ви­си­мо друг от дру­га. Стран­ным вы­гля­дит сов­па­де­ние, что в 1710 го­ду, ко­гда Берк­ли опуб­ли­ко­вал свой глав­ный фи­ло­соф­ский труд «Трак­тат о на­ча­лах че­ло­ве­че­ско­го зна­ния», Ви­ко в Не­апо­ле опуб­ли­ко­вал свой труд по эпи­сте­мо­ло­гии “ De Antiquissima Italorum Sapientia ”, в ко­то­ром он при­хо­дит к сход­ным за­клю­че­ни­ям. Имя Ви­ко во­шло в фи­ло­со­фию пре­ж­де все­го бла­го­да­ря то­му, что он ввел идею ис­то­риз­ма, ис­то­ри­че­ско­го про­грес­са и цик­лов в ис­то­рии, имел тео­ре­ти­ко-по­зна­ва­тель­ную по­зи­цию, близ­кую кон­ст­рук­ти­виз­му. Че­ло­ве­че­ско­му соз­на­нию, счи­тал Ви­ко, дос­туп­но толь­ко то, что соз­да­но са­мим че­ло­ве­ком. По­это­му и изу­чать сле­ду­ет лишь то, как соз­да­на вещь, будь то про­из­ве­де­ние ис­кус­ст­ва, идея как по­ро­ж­де­ние его соз­на­ния, язы­ко­вая фор­ма. Ра­цио­наль­ное зна­ние не за­тра­ги­ва­ет су­ще­ст­вую­щее в ре­аль­ном ми­ре, но ог­ра­ни­чи­ва­ет­ся толь­ко ми­ром опы­та, ко­то­рый соз­да­ет­ся че­ло­ве­ком. Толь­ко Бог зна­ет, что пред­став­ля­ет со­бой ре­аль­ность, по­сколь­ку он сам ее соз­дал. Берк­ли, со сво­ей сто­ро­ны, ут­вер­ждал, что субъ­ек­ту дос­туп­но лишь со­дер­жа­ние соз­на­ния – идеи, по­это­му он мо­жет лишь кон­ста­ти­ро­вать свое су­ще­ст­во­ва­ние. От­сю­да его из­вест­ная фор­му­ла “ esse est percipi ” («су­ще­ст­во­вать – зна­чит быть вос­при­ни­мае­мым»). Не­смот­ря на край­ний со­лип­сизм, эта по­зи­ция име­ет не­что об­щее с взгля­да­ми со­вре­мен­ных ра­ди­каль­ных кон­ст­рук­ти­ви­стов. В ка­че­ст­ве пред­те­чи со­вре­мен­но­го философского кон­ст­рук­ти­виз­ма, как правило, на­зы­ва­ют и имя И. Кан­та. По Кан­ту, имен­но кон­ст­рук­ты соз­на­ния оформ­ля­ют опыт, при­чем то, что не­дос­туп­но ин­ди­ви­ду­аль­но­му соз­на­нию, яв­ля­ет­ся пред­ме­том дея­тель­но­сти соз­на­ния транс­цен­ден­таль­но­го, транс­цен­ден­таль­но­го субъ­ек­та.

Но конструктивистов можно найти и до Вико, Беркли и Канта. Древнегреческого философа Гераклита можно, по-видимому, рассматривать в качестве одно из первых конструктивистов. По свидетельствам Гисдоса Схоластика, он дал прекрасное сравнение, уподобив душу пауку, а тело паутине. «Подобно тому, как паук, говорит он, стоя в середине паутины, чувствует, как только муха порвет какую-либо его нить, и быстро бежит туда, как бы испытывая боль от порыва нити, так и душа человека в случае повреждения какой-либо части тела, торопливо несется туда, словно не вынося повреждений тела, с которым она прочно и соразмерно соединена».

Этот замечательный образ паука и паутины можно распространить на отношение человека и его окружения, познающего и действующего субъекта и познаваемого и конструируемого им объекта. Как говорил Гераклит, ничто никогда не есть, но все становится. Человек обустраивает, строит свое окружение и изменяется сам. Психолог, вступая в диалог с испытуемым, творит новую реальность, открывает двери в иные миры для испытуемого и стимулирует рост своей собственной личности. Писатель пишет книгу, но и книга «пишет», создает, конструирует его: написав хорошую книгу, он становится другим, оттачивает свой стиль письма, обретает определенный образ в глазах общественности. Субъект и объект находятся в отношениях взаимной детерминации, взаимного становления и самообновляются друг от друга и за счет друг друга.

Кроме того, в Гераклитовом образе поиска повреждений и ремонте тела можно усмотреть предугадывание синергетической идеи самодостраивания, автопоэзиса, самопроизводства в отношении души и тела, организма и его окружения, субъекта и объекта. Автопоэзис является сущностью жизни, а также сложных самоорганизующихся систем, уподобляемых синергетикой живым организмам.

Процесс вечного и повсеместного становления охватывает также и различные состояния человеческого существа. Различные состояния перетекают и взаимно обусловливают друг друга. Одно и то же в нас есть смерть и жизнь, бодрствование и сон, граница между ними размывается. «Всё, что мы видим наяву, - смерть; всё, что во сне, - сон; всё, что по смерти, - жизнь» . Активное бодрствование сводит реальность к одной, а сон творит новые реальности, обогащающие мир наяву. Смерть низводит все к одному и самому простому, чтобы открыть веер новых возможностей бытия. Мир в процессе становления множит реальности, нагромождает их и предоставляет нам возможность выбора, открывая двери для выхода в иные миры.

Конструктивистски Гераклит относился и к самому себе. По его собственному признанию, он всю жизнь сам себя строил. Он смотрел на мир широко открытыми, полными любопытства глазами, но все, что знал, выпытал у самого себя. «Я искал самого себя», - говорит Гераклит.

Из представления о том, что человек создает окружающий мир и самого себя в нем вытекает ряд следствий.

• Во-первых, проблема множественности реальностей, а также проблема соизмеримости реальностей, переводимости и понимания субъектов, живущих, вообще говоря, в разных персептивных и концептуальных мирах.
• Во-вторых, проблема телесных и ситуационных детерминантов познания, которые делают реальности различных субъектов принципиально иными, несоизмеримыми.
• В-третьих, если субъект не отражает, а создает реальность, то по каким законам он ее создает?

Если обратиться к недавнему времени, к философии и науке XX века, то представления о конструировании реальности с кибернетической и эпистемологической точки зрения разрабатывали Х. фон Фёрстер, с психологической, эпистемологической и медицинской точки зрения – Г. Бейтсон, с точки зрения теории коммуникации и психотерапии – П. Ватцлавик, социологии и философии – Э. Морен, биологии познания – У. Матурана и Ф. Варела, философии зоологии Я. Фон Икскюль.

Субъект никогда не задан наперед: он продукт своей свободной творческой деятельности, своего окружения, среды, которую он строит и которой он управляет. Свобода индивида, по Сартру, есть «разжатие бытия», образование в нем трещины, дыры, ничто, откуда рождается новое в индивидуальном и социальном планах.

Позиция философского конструктивизма, безусловно, имеет свои преимущества. Во-первых, позиция конструктивизма позволяет нам свободно играть с реальностью; мир представляется как если бы ( als ob ), в свободном, подвешенном состоянии, его мы можем перестраивать по своему усмотрению, пробовать, испытывать и ждать от него отклика. Во-вторых, конструктивизм подчеркивает важность создания метареальности в процессе коммуникации, в которой отношение играет большую роль, чем содержание передаваемого. В-третьих, конструктивизм акцентирует внимание на возможности постоянного и активного создания реальности и самого себя, индивидуальной эмерджентности, растворения Я субъекта в окружающем его мире, в деятельности, в сетях коммуникации, которые он создает и которые создают, творят самого его.

Слабость позиции конструктивизма заключается в том, что субъект деятельности, активно создавая реальность и строя самого себя во взаимодействии с ней, не встречает никакого сопротивления от реальности, он буквально залипает в реальности, не чувствует границ между собственным опытом и реальностью как таковой. Липкой становится не только реальность, но и человеческий опыт. Человек не может снять шубу, в которую он укутан, даже летом, он не может вырваться из самого себя, выйти за границы своего опыта, своих восприятий и мыслей. Он смотрит в мир, а видит в нем, как в зеркале, самого себя. Его ноги начинают вязнуть в реальности, как в романе Стругацких «Пикник на обочине». Всё есть Я и всё есть не-Я, Я-другой, все есть продукт моего творчества и воображения. Всё есть сон или же я все-таки бодрствую – мучительный вопрос, обсуждаемый многими философами, в частности А. Шопенгауэром в сочинении «Мир как воля и представление».

Кри­ти­ка ра­ди­каль­но­го кон­ст­рук­ти­виз­ма идет, с од­ной сто­ро­ны, с по­зи­ции эво­лю­ци­он­ной эпи­сте­мо­ло­гии, а с дру­гой – с по­зи­ции не­ли­ней­ной ди­на­ми­ки и си­нер­ге­ти­ки.

Рас­смот­рим сна­ча­ла воз­ра­же­ния при­вер­жен­цев эво­лю­ци­он­ной эпи­сте­мо­ло­гии. К. Ло­ренц и его уче­ни­ки и по­сле­до­ва­те­ли Р. Ридль, Э. Эзер, Г. Фолль­мер и Ф. Ву­ке­тич по­ка­за­ли, что по­зна­ние и зна­ние не есть ре­зуль­тат про­из­воль­но­го кон­ст­руи­ро­ва­ния ми­ра. Это фор­ма при­спо­соб­ле­ния жи­во­го ор­га­низ­ма к ок­ру­жаю­ще­му ми­ру, вы­ра­бо­тан­ная дол­гим эво­лю­ци­он­ным пу­тем. Ок­ру­жаю­щий мир че­ло­ве­ка – так на­зы­вае­мый ме­зо­косм, мир сред­них раз­мер­но­стей, к ко­то­ро­му он эво­лю­ци­он­но при­спо­соб­лен (Г. Фолль­мер). Он­то­ге­не­ти­че­ски ап­ри­ор­ные ка­те­го­рии яв­ля­ют­ся фи­ло­ге­не­ти­че­ски апо­сте­ри­ор­ны­ми, т.е. вы­ра­бо­тан­ны­ми у жи­во­го ор­га­низ­ма, в том чис­ле и че­ло­ве­ке, в хо­де его эво­лю­ции.

В са­мих ког­ни­тив­ных ме­ха­низ­мах жи­вых су­ществ за­ло­жен век­тор на мак­си­маль­но воз­мож­ную очи­щен­ность ре­зуль­та­тов вос­при­ятия от прив­не­сен­ных, в том чис­ле и кон­крет­но-те­лес­ных фак­то­ров, а соз­на­ния – от про­из­воль­ных, субъ­ек­тив­ных его кон­ст­рук­тов. Этот важ­ный фе­но­мен под­роб­но ра­зо­брал Кон­рад Ло­ренц, на­звав его объ­ек­ти­ва­ци­ей. Воз­мож­ность объ­ек­ти­ва­ции – это вы­ход из бес­ко­неч­но­го кру­га ре­кур­сии и вза­им­ной де­тер­ми­на­ции «субъ­ект-объ­ект». «Я опи­сы­ваю ак­тив­ность, обес­пе­чи­ваю­щую аб­ст­ра­ги­ро­ва­ние кон­стант­ных свойств ре­аль­но­сти, по­сред­ст­вом гла­го­ла “объ­ек­ти­ви­ро­вать”, а ее про­дук­ты и ре­зуль­та­ты – су­ще­ст­ви­тель­но­го “объ­ек­ти­ва­ция”» . На­гляд­ный при­мер, ко­то­рый он при­во­дит, ка­са­ет­ся тех же цвет­ков с нек­та­ром. Ведь для то­го, что­бы вы­смот­реть свою ма­лень­кую «по­са­доч­ную пло­щад­ку» при ка­ком-ни­будь чрез­вы­чай­но кра­соч­ном за­ка­те или в хао­се цвет­ных бли­ков под буй­ной се­нью ок­ру­жаю­щих рас­те­ний, пче­ле нуж­но вы­де­лить ис­ход­ный, нуж­ный ей цвет, что она и де­ла­ет с по­мо­щью слож­но­го зри­тель­но­го ме­ха­низ­ма. Поэтому свою позицию эволюционные эпистемологи называют «гипотетический реализм» (Г. Фолльмер).

С точ­ки зре­ния фи­ло­со­фии си­нер­ге­ти­ки кон­ст­рук­ти­ви­ст­ская, твор­че­ская дея­тель­ность че­ло­ве­ка име­ет ес­те­ст­вен­ные ог­ра­ни­че­ния в ви­де соб­ст­вен­ных пу­тей эво­лю­ции слож­ных сис­тем, спек­тров их струк­тур-ат­трак­то­ров, ко­то­рые оп­ре­де­ля­ют­ся внут­рен­ни­ми свой­ст­ва­ми са­мих слож­ных сис­тем, са­мо­го ок­ру­жаю­ще­го ми­ра. Не все, что угод­но, мож­но осу­ще­ст­вить, скон­ст­руи­ро­вать, по­стро­ить, а толь­ко то, что со­гла­со­ва­но с внут­рен­ни­ми тен­ден­ция­ми.

Си­нер­ге­ти­че­ское ви­де­ние свя­зи субъ­ект – объ­ект та­ко­во, что субъ­ект по­зна­ния с оп­ре­де­лен­ны­ми ус­та­нов­ка­ми и кон­ст­рук­та­ми соз­на­ния кон­ст­руи­ру­ет ок­ру­жаю­щий при­род­ный и со­ци­аль­ных мир от­нюдь не на­обум, а «уда­ря­ет по кла­ви­шам воз­мож­но­го». Иг­ра не по кла­ви­шам – это ли­бо хао­ти­за­ция ми­ра, ли­бо ос­тав­ле­ние его не­чув­ст­ви­тель­ным, «рав­но­душ­ным» к воз­дей­ст­ви­ям, ибо они ни­же его по­ро­га чув­ст­ви­тель­но­сти или не­ре­зо­нанс­ны. Уда­ры по кла­ви­шам – вы­се­че­ние но­вых форм, про­бу­ж­де­ние ми­ра к но­вой и его соб­ст­вен­ной жиз­ни, спус­ко­вой ме­ха­низм для на­ча­ла про­цес­сов са­мо­ор­га­ни­за­ции. Поэтому Г.Хакен называет мировоззренческую позицию синергетики «базирующимся на реальности конструктивизмом» или «конструктивистским реализмом» .

С точки зрения философии синергетики отнюдь не всё мы можем творить в этой реальности и лепить из нее. Реальность не бесконечно пластична и не произвольно может прогибаться под действиями человека, но существуют границы и конструктивизма, и, тем более, волюнтаризма. Созидательная и творческая деятельность человека, чтобы быть успешной, должна ориентироваться на естественные ограничения в виде собственных путей коэволюции сложных систем, спектров их структур-аттракторов, которые определяются внутренними свойствами самих сложных систем, самого окружающего мира. Не всё, что угодно, можно осуществить, сконструировать, построить, а только то, что согласовано с внутренними тенденциями.

Ког­ни­тив­ные функ­ции познающего субъекта – это ин­ст­ру­мен­ты, ко­то­рые слу­жат для то­го, что­бы не про­сто при­спо­со­бить­ся к ми­ру, но по­про­бо­вать этот мир, вдей­ст­во­вав­шись в не­го. Ис­пы­ты­вая мир, он ис­пы­ты­ва­ет и са­мо­го се­бя. Жи­вой ор­га­низм как са­мо­ор­га­ни­зую­щая­ся сис­те­ма яв­ля­ет­ся ди­зай­не­ром се­бя и сво­ей сре­ды (ок­ру­жаю­ще­го ми­ра как Umwelt , по Ик­скю­лю), но толь­ко в со­гла­сии и в со­труд­ни­че­ст­ве с ак­туа­ли­за­ция­ми и по­тен­ция­ми ок­ру­жаю­щей сре­ды.

 

 

 3. Конструирование социальной реальности

Каковы возможности и границы применимости методов и технологий социального конструктивизма в практике социального управления и в стимулировании социальных инноваций? Перспективы его применения, на мой взгляд, еще недооценены. А понимание границ его применимости должно основываться на реализации нелинейно-динамической исследовательской программы в теории социального управления.

Социальный конструктивизм далек от позиции волюнтаризма. Конструировать - значит:

• знать потенции социальной среды, просчитывая собственные русла развития (внутренние тренды) сложных социальных систем и формы социальной организации и государственного устройства ;
• не просто отражать мир, ожидать и выжидать (с опущенными руками и блуждающим спекулятивным взглядом) будущее (каким оно будет?), но созидать ближайшую и более отдаленную социальную среду и конструировать желаемое будущее; не столько жить настоящим, сколько жить, понимая различные варианты путей в будущее, имея различные образы будущего;
• строя, обустраивая и перестраивая социальную среду, строить самого себя (личная тектология руководителя), ибо человек как субъект управления и объект его управленческих воздействий находятся в структурном сопряжении друг с другом.

С позиции постнеклассической науки, сердцевину которой составляет синергетика, коренным образом изменяется понимание отношения субъекта и объекта управления. Субъект управления встроен в ситуацию управления: он строит ситуацию, но и она строит его. Стратегии его деятельности с необходимостью претерпевают изменения и получают корректировки с изменением ситуации. Субъект управления созидает, со-переустраивает, творит ближайшую и более отдаленную социальную среду, но и среда творит его, после свершения актов управления он выходит обновленным и измененным, он вырастает сам вместе с изменяемым им миром. Это новое представление об инактивации, вдействовании субъекта в среду, заимствованное из современной эпистемологии и переинтерпретированное в контексте современной теории управления. Технологии принятия здравых решений в условиях глубокой неопределенности и быстрых изменений, сопровождающихся неустойчивостями, связана с пониманиям необходимости корректировать свою стратегию в зависимости от изменения условий социальной среды.

Эдгар Морен ввел в связи с этим представление об «экологии действия». Неопределенность имманентно вписана в само представление о сложности мира. Неопределенность означает незавершенность всякого процесса познавательной и практической деятельности, непредзаданность, открытость и нелинейность исхода этой деятельности. Всякое предпринимаемое нами действие определяется условиями окружающей природной и/или социальной среды и может оказаться, что оно отклонится от того направления, которое было ему первоначально задано. «Мы не можем быть уверены в том, что результат действия будет соответствовать нашим намерениям, напротив, мы вправе серьезно сомневаться в этом».

Мы вынуждены поэтому отойти от привычной линейной схемы: предпринятое действие > полученный результат, и признать нелинейность всякого действия, точнее, нелинейность связи этого действия и его результата (последствий). «Как только индивид предпринимает действие, каким бы оно ни было, оно начинает ускользать от его намерений, – поясняет Морен. – Это действие вливается во вселенную взаимодействий, и, в конечном счете, поглощается окружением, так что в результате может получиться даже нечто противоположные по отношению в первоначальному намерению. Часто действие возвращается бумерангом к нам самим. Это обязывает нас внимательно следить за действием, пытаться его исправить, - если еще не поздно, - а иногда его торпедировать, как это делают ответственные работники НАСА, которые взрывают ракету в том случае, если она отклоняется от заданной траектории».

Кроме того, конструирование социальной реальности – это овладение сложностью социальных процессов, а управление сложностью возможно через структурное сопряжение с ней. Структурное сопряжение определяется отрицательными, гомеостатическими, стабилизирующими и положительными, ответственными за быстрый рост обратными связями, устанавливающимися между субъектом и объектом управления и определяющими их взаимное становление, рождение, со-рождение и их взаимное согласованное пере-рождение в актах управления.

Овладение инновационной сложностью означает, в том числе, и овладение временем. А овладение и управление временем возможно через понимание принципов нелинейного (резонансного) управления, т.е. своевременного и уместного управленческого действия, действия в нужное время и в нужном месте с правильной топологической конфигурацией воздействия. Управление временем связано также с умением выделять главное и достраивать свою активность вокруг ключевого управленческого звена.

Конструирование природной и социальной действительности порождает когерентный, взаимосогласованный мир. Конструирующий человек и конструируемый им мир составляют процессуальное единство. Конструирование означает, что человек как субъект познания и деятельности берет на себя весь груз ответственности за получаемый результат. Принцип ответственности, о котором писал Ханс Йонас, ставится здесь во главу угла . Г. Хакен в одном из своих докладов, сделанных им в июне 2004 г. в Москве, в Российской академии государственной службы показал, что самоорганизующееся общество может устойчиво существовать и продолжительное время динамично развиваться, если каждый его член ведет себя так, как если бы он – в меру своих возможностей – был ответственен за целое . Этот принцип ответственности близок к категорическому нравственному императиву Иммануила Канта.

 

  

4. Синергетическое видение возможностей конструирования будущего 

 Синергетика является наследницей кибернетики. Это – постнеклассическая парадигма научного знания. Синергетика пытается увидеть «мир изнутри», мир как он видится познающим его и действующим в нем человеком и как он может строиться, конструироваться человеком. Она раскрывает особую, решающую роль человека, который, будучи встроен в сложные системы, может оказывать непосредственное влияние на ход их эволюции, выводить их на предпочтительные будущие состояния. Наблюдатель и наблюдаемое, конструирующий субъект и объект его преобразований находятся в отношении нелинейной обратной связи, циклической причинности.

Субъект конструирует будущее, и возможности этого конструирования видятся с позиции синергетики в разных планах.

• Во-первых, это – решающая роль субъекта, установок его сознания и его ценностных предпочтений, даже единичного человеческого действия, в выборе возможных путей развития в состояниях неустойчивости сложной системы. Существуют два типа неустойчивости: неустойчивость в точки бифуркации, ветвления путей развития и неустойчивость вблизи обострения, момента максимального, кульминационного развития сложной структуры. Как в том, так и в ином случае система становится неустойчивой к малым, незначительным флуктуациям на микроуровне, и малое человеческое воздействие способно вывести систему на один из возможных путей эволюции, к одной из целого спектра структур-аттракторов. Важнейшим мировоззренческим выводом синергетики является то, что человек действительно способен принимать непосредственное участие в конструировании желаемого будущего, но его творческая, созидательная роль имеет ограничения в виде собственных, внутренних тенденций развития сложных систем. Не все, что угодно можно осуществить, но только то, что согласовано с собственными потенциями сложных систем. Осознание множественности путей развития сложных систем, наличия альтернатив напрямую связано с осознанием возможности улучшить мир, соединить поиск истины с поиском блага. Об этом пишет социолог И. Валлерстайн: «Мы были бы мудрее, если бы формулировали наши цели в свете постоянной неопределенности и рассматривали эту неопределенность не как нашу беду и временную слепоту, а как потрясающую возможность для воображения, созидания, поиска. Множественность становится не поблажкой для слабого или невежды, а рогом изобилия сделать мир лучше» .
• Во-вторых, человек способен сокращать длительный и многотрудный путь эволюции к сложному путем резонансного возбуждения желаемых сложных структур. Определив параметры порядка сложных систем, он может смоделировать, рассчитать или качественно определить возможные структуры-аттракторы для этих систем и посредством малых, но топологически правильно организованных – резонансных – воздействий выводить процесс развития на желаемые структуры.
• В-третьих, человек может активно вмешиваться в процесс конструирования сложных структур их относительно простых, в процесс их коэволюции, совместного и устойчивого развития. Один из принципов синергетического холизма – это принцип топологически правильного, резонансного соединения относительно простых структур в сложные устойчиво эволюционирующие целостности с тем, чтобы ускорить темп развития образовавшейся единой сложной структуры и приблизить желаемое будущее. В результате резонансного объединения единая структура в итоге приобретает более высокий темп развития, чем темп развития самой быстро развивающейся структуры до объединения. Выгодно развиваться вместе, ибо это приводит к экономии вещественных, энергетических, духовных затрат.
• В-четвертых, сложные системы имеют не только некоторую глубину памяти, но и влияние, притяжении будущего, и человек может конструктивно использовать это влияние будущего с попаданием ее в конус определенного аттрактора. В таком случае человек должен действовать согласно установкам восточного (буддийского или даосского) сознания: поддаться течению, чтобы победить; недеяние есть самое сильное действие.

Для понимания сути этого нового отношения человека к миру (его наблюдение изнутри, его обустройство, созидание и постоянная переделка самого себя в процессе этого обустройства) весьма удачной является предложенная Хайнцем фон Фёрстером метафора танца. Познание мира и действие человека в мире – это танец человека с миром, парный танец с различными па, в котором ведущим является то один, то другой партнер, в котором они оба беспрерывно раскрываются и развиваются.

 

 

5 Овладение временем

Все мы помним слова В.В. Маяковского из его стихотворения «Выволакивайте будущее»: «Будущее не придет само, если не примем мер».

Один из представителей русского космизма Валериан Николаевич Муравьев (1885-1932) в своем философском сочинении «Овладение временем» писал о том, что природа должна превратиться в историю, а история сознательно и активно строиться человеком путем преобразования космоса на свою пользу, путем окультуривания жизни, природы, космоса. «Жизнь, сознательно построяемая человеком, и есть культура. Культура есть совокупность результатов, достигаемых человеком в деле преобразования мира. Культура есть мир, измененный и изменяемый человеком согласно идеалам его разума». «Человек должен стать не только homo sapiens, но настоящим властителем природы, homo creator 'ом». Согласно Муравьеву, овладение временем есть «время-властие», оно в высшей мере активно: это – овладение всеми вообще процессами движения и изменения путем завоевания их общего корня – времени» . Это – сознательное проективное действие, направленное и на преодоление времени, и победу над временем (например, опыты по омоложению человеческого организма), и на распоряжение временем, и на установление реальной власти над временем, и на творчество времен, ибо время конституирует процессуальность бытия.

Что же означает созидание желаемого будущего с точки зрения синергетики?

В плане очерченных здесь синергетических установок на активное конструирование природной и социальной реальности разъясним теперь, какой смысл вкладывает современная наука в лице синергетики в установку русских космистов на овладение временем.

• Во-первых, овладение временем есть освоение пространства. А освоение пространства – это умение анализировать сложные топологические конфигурации коэволюционирующих структур-аттракторов и вычитывать информацию о прошлом и будущем развитии этих структур в целом. Важно понять, что прошлое не сокрыто от нас слоями истории и будущее не отделено от нас в заоблачные высоты, прошлое и будущее соседствуют с нами здесь и сейчас, существуют где-то рядом. Увидеть это реальное прошлое и эти реальные элементы будущего, понять, как они влияют на нас и как мы можем, исходя из этого, активно строить нашу сегодняшнюю жизнь, – вот конструктивная, хотя и выглядящая сегодня достаточно абстрактной, установка синергетики.
• Во-вторых, овладение временем – ключевое действие отдельного человека в ключевой момент. Важно понять, на каких стадиях эволюционных процессов в сложных системах действия каждого отдельного человека становятся существенными и могут вывести систему на предпочтительный путь будущего развития. Особые возможности для проявления всеобщей сопричастности и соучастия, для заметного влияния даже отдельного человека на исторический ход процессов коэволюции, на развертывание исторических событий возникают в состояниях неустойчивости сложных систем, т.е. в состояниях вблизи бифуркации или вблизи момента обострения (на развитых стадиях развития сложных диссипативных структур). Именно в эти моменты действия каждого отдельного конструирующего действительность и управляющего ею субъекта могут стать существенными, определяющими возникновение новой макроскопической когерентной структуры, нового коллективного образца поведения. Более того, в условиях неустойчивости сложной системы возможно установление сквозной связи между различными иерархическими уровнями организации систем в мире, возможно «туннелирование» в микро- или мегамир. А поскольку пространство и время связаны в инварианты, то возможно и проникновение в прошлое или будущее.
• В-третьих, овладение временем – это способ резонансного (топологически правильно организованного) воздействия на систему, которое позволяет ускорить темп ее эволюции, быстро вывести на желаемые структуры-аттракторы.
• В-четвертых, овладение временем – это умение строить коэволюционную сложность, соединять сложные структуры в коэволюционирующие и динамично развивающиеся сверхсложные целостные образования, способные в исторической перспективе ускорять свой темп развития.

Итак, мы приходим к следующему выводу. Для развертывания активной конструирующей и управленческой деятельности в современном сложном и глобализированном мире, для надлежащего встраивания человека в коэволюционные процессы нужно:

• уметь принимать здоровые решения в условиях глубокой неопределенности, обусловленной возрастающей сложностью социальных процессов. А для этого необходим интеллектуальный альянс (интеллектуальная синергия) между предсказанием, производством инноваций и предпринимательской (управленческой) деятельностью;
• уметь мыслить глобально и действовать активно и интерактивно, адекватно ситуации (принцип ситуационности действия),
• быть в синергизме со средой, с управляемой организацией или предприятием (принцип нелинейных обратных связей, устанавливающихся между субъектом и средой его активности),
• созидать подобающий как своим собственным познавательным и конструктивным возможностям, так и внутренним неявным тенденциям среды когерентный, взаимно согласованный мир (установка не просто на желаемое, а на осуществимое будущее).

Конструктивная и творческая позиция современного человека призвана определяться возможностью преднамеренного резонансного возбуждения сложных структур в соответствующих нелинейных средах и системах тех структур, которые отвечают метастабильно устойчивым собственным формам организации этих сред.

 

 6. Коэволюционное конструирование мира

Одной из самых любимых и настойчиво пропагандируемых идей основателя синергетического движения в России Сергея Павловича Курдюмова (1928-2004), была идея об открытии синергетикой конструктивных принципов коэволюции сложных систем и о возможности овладения будущим, конструирования желаемого будущего.

Почему открываемые синергетикой принципы коэволюции Курдюмов называл конструктивными? Да потому что они могут использоваться для эффективной управленческой деятельности, для стратегического видения будущего и планирования на долгосрочную историческую перспективу, для выработки разумной национальной и государственной политики в глобализирующемся мире. Потому что синергетические принципы коэволюции глубоко содержательны и ориентированы на отдаленное будущее, которое практически невозможно предсказывать традиционными методами. Потому что глубокое понимание синергетических принципов коэволюции, нелинейного синтеза частей в устойчиво эволюционирующее целое может и должно лечь в основу современного «искусства жить вместе», содействуя утверждению толерантности и сохранению разнообразия в глобализирующихся сообществах. Оно означает

• жить друг с другом, а не против друг друга;
• жить так, чтобы не уменьшать шансы других, в том числе будущих поколений, жить также хорошо;
• заботиться о тех, кто беден и бесправен, а также о состоянии окружающей среды, расширять круг нашего внимания, сочувствия и заботы (толерантность и экологическое сознание).

«Искусство жить вместе» означает стимулирование толерантности к другому образу жизни/другим людям и поддержание разнообразия в глобализирующихся обществах.

Коэволюция есть «искусство жить в едином темпомире», не свертывая, а поддерживая и развивая разнообразие на уровнях элементов и отдельных подсистем. А значит, нужно культивировать у каждого чувство ответственности за целое в плюралистичном и объединенном мире.

«Искусство жить вместе» - это искусство поддержания единства через разнообразие, взращивания самости (идентичности – Ред.), своего неповторимого личностного Я путем одновременно обособления от среды и слияния с ней. Каждый элемент (личность, семья, этнос, государство) сложной коэволюционирующей целостности операционально замкнут, поддерживает свою идентичность. Каждый элемент творит себя через целое и преобразует целое, творя самого себя. Он должен забыть себя, чтобы найти себя, обнаружить свое сродство с миром, чтобы познать самого себя, построить самого себя по-новому.

 

 

7. Глобальное мышление

Чтобы эффективно управлять в нашем сложном и нестабильном мире и чтобы стимулировать рождение значимых и позитивных социальных инноваций, необходимо принимать во внимание контекст – ближайший и достаточно широкий – изучаемых явлений и событий, т.е. уметь контекстуализировать свои знания. Обречен на неудачи тот менеджер, который не развил в себе умение видеть ситуацию и ее включенность в организационные и коммуникационные связи, тянущиеся вплоть до глобального, общечеловеческого уровня. Один из наиболее интересных биологов советского периода развития науки А.А. Любищев, нередко погружающийся в своих письмах в философские размышления, писал: «Тот не может быть хорошим практическим деятелем, кто только практический деятель, т.е. который имеет только узкое стремление достигнуть определенного практического результата, полностью игнорируя всё остальное».
Нужно действовать, думая и размышляя, прокладывая путь через интерактивные взаимодействия со средой, организацией и думать, просчитывая не только локальные и ближайшие, но и системные и отдаленные возможные последствия своих управленческих воздействий, действуя в постоянно изменяющемся и усложняющемся мире. «Думай глобально, чтобы локально эффективно действовать!» – вот лозунг эффективного управления в нашу эпоху глобализации. Эта установка подразумевает личную ответственность за результат действий, за их последствия, за будущее.

Говоря о необходимости изменения ориентиров познавательной и конструктивной управленческой деятельности, Э. Морен отмечает: «Познание мира как мира целостного становится одновременно интеллектуальной и жизненной необходимостью… Познание изолированных информационных сведений недостаточно. Надо располагать эти сведения в контексте, в котором они только и обретают смысл». Нужно снова составить целое, которое было раздроблено, растащено по различным дисциплинарным областям, фрагментировано, нужно сформировать целостное системное знание о сложных структурных образованиях и мире как системе. Надо, действительно, заново воссоздать целое, чтобы понять части.

Для менеджера важно развивать целостное, холистическое видение мира. Надо понимать способы интеграции и взаимосогласованного, гармоничного развития различных сложных диссипативных структур в мире, такого развития, которое приводит к ускорению развития целого.
Итак, умение мыслить глобально означает:
- мыслить в терминах процессов, а не структур. Социальные и геополитические структуры рассматриваются как процессы. Это структуры, постоянно трансформирующиеся, коэволюционирующие, объединяющиеся и временами частично или полностью распадающиеся;
- мыслить в терминах динамического целого, а не статических частей. Глобальное мышление позволяет видеть лес, а не только деревья, т.е. зарождающиеся и становящиеся целостности, а не только суверенные геополитические единицы;
- видеть не только непосредственное настоящее, но и обрести перспективу, причем хорошо бы отдаленную, долгосрочную.
- встроить в свой образ мышления идею коэволюции как «искусства жить вместе». 

В настоящее время на первый план выдвигается представление о стратегиях активной, созидательной деятельности человека. Почему слово «стратегия», используемое первоначально преимущественно в военных делах, стало активно использоваться в современной теории управления и в современной футурологии, исследовании будущего? Потому, что нынешняя установка в управлении заключается в том, чтобы не просто предсказывать будущее, но и создавать желаемое будущее, конструировать будущее, направлять развитие социальных систем и организаций в русло предпочитаемой нами и осуществимой (с точки зрения внутренних свойств социальных систем) тенденции развития. Человек действует не «потому что», а «с целью того чтобы», и это «с целью того чтобы» является определяющим для выбора стратегии действия, которую необходимо корректировать в зависимости постоянно изменяющейся социальной обстановки. Будучи дизайнером самого себя и своих собственных действий, человек как субъект познания и действия активно конструирует и переконструирует социальную реальность, созидает желаемое будущее.

 

В статье рассматривается формирование новой области знания – философии экологии, его гуманной основы. Идея коэволюции, преодоление потребительского взгляда на природу, позволяют сформулировать принципы  «экономики счастья», которые во многом созвучны идеям Живой Этики, открывая путь от экономики богатства к экономике целостности.

Баркова Элеонора Владиленовна

д. филос. наук, профессор.

Российский экономический университет имени Г.В. Плеханова, Москва

Одной из характерных тенденций развития современной философии экономики является растущий интерес к проблеме экономики счастья. Однако, если отвлечься от собственно экономического измерения этой проблемы, связанного анализом количественных показателей и индексов счастья, интерпретированных исключительно в контексте возможностей потребления и многообразия его аспектов в показателях ВВП, то открывается новое концептуальное пространство исследования: основания и возможности соизмеримости современной сферы экономического бытия и целостного мира жизнедеятельности субъектов, включая их субъективные представления о должном и сущем, об идеалах и реальности.

Следует подчеркнуть, что исследования философии экономики, ориентированной на счастье человека, не являются принципиально новыми. В целом, это направление продолжает осмысление и развитие давно введённой в научный оборот темы «Мораль и экономика», в которой традиционно — как со стороны этики, так и со стороны экономики — изучались моральные основания экономического бытия и направления взаимовлияний экономического и морального сознания. Более того, некоторые вопросы этой проблемы были поставлены ещё в концепциях XIX в. и получили развёрнутое обоснование как в моделях экономического либерализма, так и государственнического подхода к экономике [1; 2]. Однако, введение в современную философию экономики категории «счастье» переводит эту тему в аспект исследования потенциала человекоразмерности процесса гуманизации экономической жизни XXI в., выявления уровня её комфорта или дискомфорта, которые сегодня испытывают субъекты — как индивиды, так и большие группы людей, включая нации, — от уровня эффективности своей экономики, её инновационности и тенденций обновления. Здесь максимально конкретно и даже жёстко встаёт проблема принципиальной совместимости или несовместимости самой экономической системы с культурно-ценностным пространством бытия современного человека. При такой постановке вопроса сразу же обнаруживается значительная дистанция между целевыми ориентирами системы современной экономики и перспективами бытия не только человека и культуры, но и природы.

Известно, что ещё в 1970-е гг. было обнаружено явление, получившее название «парадокс Истерлина» [3]. Его смысл заключается в том, что при общем экономическом росте положительные и отрицательные изменения в жизни различных групп и отдельных людей уравновешивают друг друга, не создавая изменений в общем уровне счастья в стране. Несмотря на то, что абсолютный уровень богатства общества (например, ВВП на душу населения) может быть разным, но без учёта дифференциации доходов средний уровень счастья в обществе будет постоянным. Таким образом, оказалось, что уровень материального богатства субъектов — не только индивидов, но и стран — не влияет на долю людей, которые считают себя счастливыми.

Стремление разрешить этот парадокс через трансформации философско-экономического содержания категории «счастье», например, определить его как «субъективное благополучие», не снимает принципиальной трудности решения другой проблемы — дать такое достаточно универсальное определение счастья, чтобы можно было включить его в систему философско-экономических понятий. В действительности, в этой ситуации возникает барьер в виде требования объяснения того факта, что практически во всех регионах наблюдается тенденция повышения значимости социальных и культурных факторов в жизни личности, которые оказываются необходимыми элементами в пространстве экономики счастья. Так, «по мнению Фрея, именно нематериальные аспекты жизни индивида в большей степени определяют его уровень счастья. Исходя из этого, исследователи акцентируют внимание на необходимости анализировать индекс счастья, учитывая культурные и исторические особенности каждой нации» [4. С. 35]. На эти же аспекты обращали внимание другие известные американские и европейские экономисты [5; 6].

При таком повороте мысли открывается существенный момент — ограниченность сложившихся ориентиров и соответствующих им индексов, центрированных возможностями потребления, для решения проблематики экономики счастья. Понятие «счастье» оказывается тем ракурсом видения и понимания сферы экономического бытия, который требует её пересмотра в аспекте её соотношения с человеком. В результате становится особенно очевидным, что не человек «встроен» в экономику, лишь потребляя её продукты, но сама экономика выступает особым измерением бытия и культуры человека, обнаруживая уровень своего развития и степень своей значимости только в качестве общей формы выражения полноты этого бытия.

В силу этого, перспективным подходом для развития исследований в сфере философии экономики счастья, как представляется, является экофилософская парадигма [7], в логике которой акцент смещается с количественно-стоимостных и жёстко технологических аспектов экономики на бытийность человека, открывающую возможности гармонизации взаимодействия человека, культуры, природы и общества, изменяющей сам смысл и направленность анализа экономической деятельности [8].

Экофилософия — получающая всё более широкое распространение область философского знания, предметом которой выступает исследование всеобщих форм бытия мира человека в его органических связях с космосом, природой, культурой, обществом. На основе антропного принципа, утверждающего незавершённость картины мира вне человеческих параметров, экофилософия восстанавливает представление о человеке как микрокосме, части мира как тотальности. Человек поэтому выступает в качестве проводника и носителя универсальной целостности энергии и материи в контексте ориентаций на оздоровление субъекта и Жизни на Земле в целом, включая экономическую жизнь общества [9]. В этой логике открывается смысл парадоксального на первый взгляд высказывания: ключ к пониманию современного перспективного направления экономики — модели экономики счастья — лежит в определении счастья как бытийного свойства человека, то есть за пределами пространства самой экономики.

Как же возможно понимание «счастья» в этой логике? Близкая к его мировоззрению и методологии позиция была изложена ещё в 1980-е гг. известным польским философом, историком философии и эстетиком В. Татаркевичем. Напомним: его фундаментальное исследование «О счастье и совершенстве человека» было в значительной своей части написано в годы Второй мировой войны, в 1939-1943 гг., открывая надежду и веру в счастье как фундаментальные основы существования людей в этих предельных условиях. Татаркевич подчёркивает, что счастье — это «одно из высших, если не наивысшее благо, какого может достичь человек. Так считают и тот же Эпиктет, и Марк Аврелий. Эта оценка не может относиться к счастью, понимаемому как удача или интенсивная радость» [10]. Определяя понятие «счастье», он отмечал, что счастье — это «полное и длительное удовлетворение жизнью в целом» [Там же]. Подчеркнём, здесь нет даже указания на меру потребления и удовлетворённости материальными благами.

Но как сформировалась устойчивая тенденция связывать счастье с потреблением? По-видимому, это — один из результатов восприятия реальности и существования в ней исключительно в модусе «иметь», а не «быть» [11]. Именно модус присвоения «иметь» выступает порождающим началом и источником для однозначно жёсткой связи между счастьем и владением. Практика, мировоззрение и установки человека — представителя и носителя массовой культуры современного общества и его экономики, создающие тип человека потребляющего, — это и есть основа, в которой снимаются фундаментальные различия между человеком и технологиями, между духовно-культурными процессами с их высокими идеалами, нравственными императивами и овеществлёнными процессами.

Экофилософское представление о счастье, не впадая в крайности аскетизма, напротив, исходит из того, что человек, сущность которого не сводима к технологии деятельности, переживает полноту своего бытия на основе своей включённости в целостность мира, в его великую и сложно-драматическую гармонию, включая эстетику и этику взаимодействий человека, природы, культуры и общества. Здесь философское представление о счастье исходит из целостности-тотальности бытия, в универсальной эволюции которого человек счастливый приобретает новый масштаб и систему координат своего жизнетворчества.

Счастье человека, таким образом, не может быть обеспечено ориентирами традиционно понятой модели философии экономики счастья, поскольку оно является следствием развития культуры и жизнетворчества субъекта, пространство-время которых лежит вне сферы математических линейных конструкций. И в пространстве такой экономики счастья получают развитие не только «горизонтальные» векторы трансформаций, но и совершенствование субъектов по «вертикали», то есть восхождение к высоким началам мира, к идеалам. Как замечательно показал в своих исследованиях современный французский философ Пьер Адо, для истинного самоопределения исключительно важна постоянная установка на то, чтобы «превзойти себя частичного и пристрастного», возвыситься «до видения сверху», взойти к универсальной перспективе, до Я универсального и рационального, открывающегося для других людей и для Вселенной [12. С. 14-15]. Это и есть восхождение к культуре человечества как субъекта к его общечеловеческим ценностям. В этом одно из условий человеческого счастья. Онтология счастья в контексте экофилософии — это и есть выявление всех необходимых и достаточных бытийных оснований, в рамках которых могут быть внутренне гармонизированы отношения человека к себе и к другим, к своей культуре и к среде существования. Таким образом, переход к экофилософскому мировоззрению, снимая ограниченность современных моделей человека с их упрощёнными представлениями о счастье, в границах которых немыслимо совершенство человека, открывает перспективы бытия, акцентируя внимание на возможности Человека вновь, как и в эпоху Возрождения, стать Мастером своей судьбы.

Какие же особенности и основания экономики счастья открываются в контексте экофилософски обновлённой модели? Прежде всего, изменяется общая мировоззренческая и философско-экономическая картина, в пространстве которой интерпретируется экономика счастья. Действительно, «экологическая парадигма, экологические критерии и регулятивы становятся органической составной частью новой картины мира и методологии её построения современным естественнонаучным и социогуманитарным познанием. Сегодня на стыке «природознания» и «человекознания» происходит формирование новой области знания — философии экологии, к которой можно отнести и экологию человека, учитывая современные перспективы её развития» [13].

Кроме того, экофилософия исследует связь человека, культуры, природы, экономики общества и через опосредующую роль человека, благодаря которой природа выявляет своё воздействие на экономику. Человек выполняет эту роль на основе содержания этики и культуры. Именно в этом контексте становится ясно, что счастье как мировоззренчески-этическая категория формируется не на основе полезности или стоимости и не только в условиях рынка, но становится критерием экоэкономики. Оно встроено в воспроизводственный процесс органической целостности мира, в котором «сращиваются» человек, общество и природа на основе гуманизма.

Следствием этого становится преодоление потребительского взгляда на природу как на источник неограниченных ресурсов и значительно усиливается идея коэволюции природно-экономической сферы как реального стратегического принципа и установки развития человека и общества. Но вместе с тем, усиливается принцип ответственности самих людей, которые теперь осознают свою роль в общей глобальной системе биосферы, в сохранении и управлении ею для достижения устойчивости.

Таким образом, категория счастья оказывается выражением не состояния удовлетворённости человека, но одним из важных принципов и оснований, детерминирующих функционирование экономики, направленной на обеспечение устойчивости всей целостной эколого-экономической системы планеты. Отсюда — тесная связь экономики счастья с принципом устойчивого развития, который опирается на механизм взаимодействия экономики и природы, связывающий уровень удовлетворения потребностей современников с отсутствием угроз или препятствий для будущих поколений (таких, как исчерпание природных ресурсов или дальнейшее ухудшение природной среды).

Понимание счастья как философско-экономической категории, связывающей бытие человека и экономику, получает своё методологическое обоснование через предложенное Э. Мореном понятие «экологическое измерение человеческого действия» [14]. «Экологию действия» можно интерпретировать как следствие развития Э. Мореном принципа «авто-экоорганизации» и заключения, что неопределённость — это неотъемлемая часть современного мира (то есть внутренне ему присуща). Э. Морен говорит о необходимости ухода от линейной схемы «предпринятое действие — полученный результат». В соответствии с этим, экономическая выгода не может быть получена, если она провоцирует ухудшение снижения уровня воздействия на экономику такого фактора, как счастье: существует корреляция между экономическими и морально-этическими «выгодами».

Это означает, что и ценности экономической выгоды, баланса, прибыли становятся производными от их этической составляющей — счастья человека. Оно здесь выражает двойственную функцию, являясь как целью экономического развития, так и условием достижения такой цели. Концепция Э. Морена рассматривает цель как постоянное проявление обратной связи во взаимодействии экономики и окружающей среды [15]. Но это относится и к пониманию феномена счастья как форме проявления обратной связи, что необходимо для саморегулирования экономики и восстановления её органической связи с человеком.

Таким образом, включение категории «экономика счастья» в систему экофилософии экономики позволяет открыть онтологические и социокультурные основания феномена счастья, на основе которого происходит переход от экономики богатства к экономике целостности. Философия экономики может быть «скорректирована» не только через открытие путей и средств повышения уровня её эффективности, высокой рыночной конкурентоспособности и инновационной направленности, но и должна быть совместима с важнейшими основами бытия человека, отражать его ведущие место и роль в современном мире. Лишь на этой основе экономика может и должна вернуть и развить в дальнейшем свою человекоразмерную основу, что является важнейшим условием решения глобально-экологических проблем, расширив пространство гуманизма в современном мире, а философия экономики стать частью планетарной экосистемы и её картины мира.

Список литературы

1. Самсин, А. И. Основы философии экономики / А. И. Самсин. - М. : Юнити-Дана, 2012. - 271 с.
2. Канке, В. А. Философия экономической науки : учеб. пособие / В. А. Канке. - М. : Инфра-М, 2007. -384 с.
3. Смирнова, Ж. Бежать, чтобы оставаться на месте [Электронный ресурс] / Ж. Смирнова // Сайт Высшей школы экономики. - URL: http://www.snowforum.ru/fomms/?action=view&board=history&id= -172923
4. Лаврова, Н. А. Экономика счастья / Н. А. Лаврова // Вестн. Сарат. гос. социал.-экон. ун-та. - 2012. -№ 4 (43). - С. 31-35.
5. Пигу, А. С. Экономическая теория благосостояния : в 2 т. / А. С. Пигу. - М. : ПРОгресс, 1985. -Т. 1. - 512 с.
6. Гугняк, В. Я. О «всеобщей экономике» Перру / В. Я. Гугняк // Человеч. капитал. - 2015. - № 10 (82). - С. 62-66.
7. Баркова, Э. В. Экофилософия как ответ на гуманитарные вызовы эпохи: к вопросу о предпосылках становления «зелёной» культуры России и мира / Э. Ф. Баркова // Концепция универсального эволюционизма Н. Н. Моисеева и цивилизационные разломы. Россия в системе государств XXI века : материалы Моисеев. чт. — межвуз. методолог. семинара, 15 апр. 2014 г. - М. : Изд-во МНЭПУ, 2014. - С. 109-117.
8. Баркова, Э. В. Философия культуры в экологоориентированной перспективе / Э. В. Баркова // Культура. Наука. Интеграция. - 2012. - № 2 (18). - С. 14-21.
9. Баркова, Э. В. Гуманитарный смысл антропного принципа / Э. В. Баркова // Человек в современных научных и философских концепциях мироздания : сб. науч. тр. по материалам I Междунар. науч.-практ. конф. - Н. Новгород, 2016. - С. 30-38.
10. Татаркевич, В. О счастье и совершенстве человека / В. Татаркевич. - М. : Прогресс, 1981. - 368 с.
11. Фромм, Э. Иметь или быть? / Э. Фромм. - М. : Прогресс, 1990.
12. Адо, П. Философия как способ жить : пер с фр. / П. Адо. - Челябинск : Социум, 2010.
13. Сартаева, Р. С. Экология человека в структуре современного научного познания [Электронный ресурс] / Р. С. Сартаева, А. Н. Нысанбаев, А. Сагикызы // Вопр. философии. - 2015. - № 4. - URL: http:// vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=1150
14. Морен, Э. Принципы познания сложного в науке XXI века / Э. Морен // Вызов познанию: стратегия развития науки в современном мире. - М. : Наука, 2004.
15. Морен, Э. Метод. Природа Природы / Э. Морен. - М. : Канон+, РООИ «Реабилитация», 2013. -488 с.

 

Сапожникова Наталия Васильевна

д. филос. н., к. и. н., профессор кафедры истории России,

Нижневартовский государственный университет

  

 На Востоке известен смысловой контекст так называемого «Закона тринадцатого удара», согласно которому часы, пробившие тринадцать раз вместо положенных двенадцати, должны быть заменены без каких-либо условий. Современная цивилизация за последнее столетие не раз испытала на себе дисгармоничный сбой «исторического часового механизма», отбрасывавшего человечество в очередное «новое средневековье», вводя «знак отмены» в процессы формирования генофонда поколений и перспектив построения гармоничного Мира – как сообщества людей и как состояния покоя в забытом ныне братском их единении.

Существующая глагольная временная форма в английском языке «будущее в прошедшем»,  по сути, раскрывает феномен тринадцатого удара как планетарного предупреждения, что человечество не откорректировало свой «цивилизационный азимут» в контексте осознания факта рождения прошлого и будущего в «сейчас».

Когда-то по Руси бродили «офени» – купцы, торговавшие всякой «мелочью». Их приветствием был, отнюдь, не праздный вопрос «Со светом ходишь?» с ожиданием ответа «Со светом хожу!» как пароля безопасности предстоящего пути, где хозяйничали разбойники и грабители. Именно поэтому офени владели тайной боевых искусств, возрождаемых как традиционная русская борьба, сочетающая в себе психосоматические моменты ухода от удара, изображения пустоты и «растворения» в ней. Это была своего рода «силовая медитация», где место болевых приемов занимала сила духа через «противление злу ненасилием» (в отличие от буддийской традиции с ее «непротивлением злу насилием»!). Эта высокая, но уже другая философия становилась надежным способом самосохранения и души, и тела. Современный спецназ использует те же техники, но без «гуманитарной их составляющей», превращая в особо опасное оружие «отсроченного» «тринадцатого» удара».

Человек третьего тысячелетия оказался в информационно-глобальной «игровой нирване» в условиях «нравственно-исторической амнезии» и альтернативной вненаходимости, когда, используя образное выражение Вольтера, «мы оставим этот мир столь же глупым и столь же злым, каким и застали его» [3]. Новый «сверхинформационный манипулянт ­­- эго» с его безграничными техническими и психомоделирующими возможностями создает невиданную ранее диссонантно-агрессивную изоляцию человека, зачастую не замечающего подмену «игрушки» и привычно ставящего на «остроту ощущений», что искажает истинные масштабы  насильственно бесцеремонного вторжения в его жизнь.

Цена, уплачиваемая человечеством за потерю духовной свободы, зависимости от изобретенной «технической суеты», оказалась высока. «Панорамное разволшебствление  мира» (почти по Максу Веберу) повлекло за собой не только необъяснимые техногенные катастрофы и природные катаклизмы (хотя и в них видна рука человека!). Цивилизация вновь оказалась перед лицом полномасштабного военного диктата глобального как «высшей смысловой самоценности». Сегодня каждый день на Ближнем Востоке и Украине уничтожаются уникальные произведения искусства, безвозвратно загублены тысячи жизней, сломаны судьбы, возвращены дикие обряды, абсолютно немотивированная жестокость и безумие эскалации ненависти.

Привычным объяснением подобной агрессии является традиционализм ее восприятия в качестве изначально присущей и «генетически закрепленной» в самой природе человека. Между тем в трудах замечательного ученого Н.П. Бехтеревой было убедительно доказано, что из множества наследуемых признаков человек лишен единственного – передаваемой по наследству ненависти. Ближе всех подойдя к тайне человеческого мозга, Наталья Петровна ввела в свой исследовательский арсенал такое понятие, как «Душа» [2, с. 250]. Живая Душа.

В замечательных по смысловой стилистике письмах Джавахарлала Неру дочери Индире «Взгляд на всемирную историю», написанных им из тюрьмы, в одном из январских посланий 1931 г. под названием «Уроки истории» автор размышляет над парадоксом несоответствия декларируемого людьми «величия нашей цивилизации, чудес науки» и уровнем общественных и межличностных отношений на сравнительном фоне, к примеру, с животными и особенно – насекомыми. «Это утверждение может показаться нелепым, - подчеркивает автор, - и люди, которые не понимают его смысла, могут его высмеять. Но ты только что прочла «Жизнь пчелы», «Жизнь термитов» и «Жизнь муравьев» Метерлинка и, вероятно, была поражена тем, какая социальная организация существует у этих насекомых. … С тех пор, как я прочел о термитах и жертвах, на которые они идут ради своих товарищей, я храню в своем сердце теплое чувство к ним. Если взаимное сотрудничество и жертвы ради блага общества являются мерилом цивилизации, то мы можем сказать, что (насекомые) в этом отношении превосходят человека» [8, с. 45].

Единственное, что придает смысл существованию Человека на Земле, выделяя его из мира Природы и наделяя божественным даром Со - Творца, – это Культура, которая через историю оказалась репродуктивно слита с временным фактором, становясь индикатором степени свободы личности и подтверждая справедливость идеи фундаментальной онтологии о существовании эпох хранения бытия и эпох его забвения.

В последнем случае, когда, казалось бы, культура исчезает, для Н.К. Рериха это было свидетельством того, что «нужно из праха поднимать забытые, запыленные знамена духа, чтобы противодействовать очевидному для всех разрушению – ценности незыблемые». Он был убежден, что «культура вовсе не модное, стильно фешенебельное понятие. Она есть глубочайший устой жизни, скрепленный высшими серебряными нитями с Иерархией Эволюции. …Осознавшие … (это) повторяют словами Апостола Павла: «Когда вы думаете, что мы мертвы, мы все-таки живы». И не только живы, но каждый, устремленный к Культуре, … находит в себе неиссякаемый источник сил и противостояние всему злобному и разрушительному» [10, с. 81].

Д.С.Лихачев усилил смысловую дихотомию, усматривая в культуре способ сохранения личности. Даже тогда, по словам П. Рикера, когда Ван Гог рисует стул, он изображает человека [11, с.18]. Памятники культуры закрепляют художественные образы в жизни людей в виде отсроченных «следов присутствия» человека «здесь и сейчас». Остаются в истории те, которые соответствуют своего рода эффекту «эхолокации», или «прослушиваемости» культуры «in publico» с возможностью озвучивания «авторским голосом» в ситуации, порой исключающей вербальную коммуникацию. Так, например, автор нашумевшей в свое время книги «48 законов власти» Роберт Грин воспроизводит сюжет наглядной трансформации жесткого порядка распределения социальных ролей в испанском высшем обществе через контекст изменений всего лишь композиционного оформления живописного полотна «Менины» (1656) знаменитым портретистом Веласкесом. В левой части картины изображен сам художник перед полотном, обращенным к зрителю тыльной стороной. За спиной живописца стоит принцесса со свитой, чьи лица неразличимы, а где-то вдали едва просматриваются два крошечных лика, отраженных в зеркале на задней стене, являя собой намек на присутствие в «постановочной» композиции короля и королевы Испании [5, с. 354-355].

Искусство становится специфичным и весьма категоричным хронистом, фиксируя кардинальные перемены в динамике власти и способности человека самому определить свое место в обществе или заявить о нем. Веласкес выписал себя в этом «странно парадном» портрете в куда более выигрышной диспозиции, нежели короля с королевой! Тем самым, он превратил художника в активного Человека Власти, разговаривающего через хрономост с нашими современниками. «Имиджелогия», которую «привлек» в качестве инструмента живописец, не догадывавшийся о ее существовании, в наше время стала самостоятельным научным направлением и инструментом контроля социального управления, частью публичной коммуникации и стратегического менеджмента.

Именно Культура как Свет и Отсвет, позволяющие увидеть истинный смысл и рассмотреть «размытые» полутона, оказывается более точным индикатором характера цивилизационных процессов, нежели индекс «Доу Джонс». А потому она и наиболее уязвима в периоды активного военного противостояния «Человека с ружьем» и той истории, которая пишется кровавыми деньгами и корыстными интересами. Начало третьего тысячелетия продемонстрировало беспрецедентно бессмысленные, на первый взгляд, агрессивные акции, направленные, прежде всего, против человечности и тысячелетних раритетов Культуры, что никоим образом нельзя расценить как простую случайность! Возможно, именно в них закодировано послание будущим поколениям, которое в силу определенного рода причин и интересов кому - то так важно уничтожить. Во всяком случае, сегодня варварский счет открыт…

Существовавший долгие века уникальный народный обычай прекращения братоубийственных войн и кровавых вендетт через брошенный между противниками женский платок сегодня окончательно ушел в прошлое. Поднятое Рерихом «Знамя Мира» фактически стало символом напоминания людям цены жизни и безвременья через важность сохранения коллективного генофонда исторической памяти, чтобы «свеча не погасла», «средостением» чего является культура.

Правда, символическая сторона оформления уникального «Знамени Мира», ставшего сегодня предупреждением, оружием и собственно артефактом, по многим оставленным замечаниям самого его автора, не может быть «рукоположена» одним «единственно верным» прочтением. Здесь сошлись не века – минимум тысячелетия существования этого символа у разных этносов, культурологических, религиозных традиций и вложенного в эту символику смысла: от «пространства и времени», «прошлого, настоящего и будущего» с их диалектическим слиянием в космический поток хроноса, эоса и кайроса до чисто утилитарного «охранно-талисманного» предназначения. Самое примечательное, что даже толкование этого «символа вечности и объединения» не объединило, а, напротив, разъединило даже «ищущих истины»!

«Пакт Рериха» (1935) и «Знамя Мира» (1931), открытия В.И. Вернадского,  ставшие инструментом спасения не только Культуры, но Души и Будущего цивилизации, продолжают выполнять свои уникальные охранные функции. Это расширяет горизонты эволюционной перспективы земного человечества через совершенствование форм поликультурного разнообразия, определение вектора  возвращения в космическое сообщество через ноосферно - биопсихическую трансформацию энергии Красоты и гармоничные созидательные возможности человека. 

  Особую значимость приобретает формирование одухотворенной метанауки, истоки которой берут свое начало, по меньшей мере, в истории Древней Греции. Великий Аристотель был убежден, что все наше знание предсуществует в великом круге информационного онтогенеза. И не природа дает человеку законы, а человек с их помощью пытается определить свое место в ней, нередко злоупотребляя ее терпением. Проекция нашего внутреннего «Я», которое разучилось любить, сегодня управляет миром, схематизируя, упрощая и «домысливая» его в тех пределах собственного развития, которые позволяют выжить и даже диктовать Природе и Истории свою волю, не отдавая отчет о возможных последствиях подобного «контакта».

  С эпохи Возрождения, а затем европейской Реформации утверждается исключительная самоценность человеческого разума с его способностью   оспаривать сложившиеся представления, тем самым вводя алгоритм пространственно - временной формы мысли как проявленной историософской событийности. В известной мере, об этом размышлял замечательный философ М.К. Мамардашвили, констатируя, что мысль всегда избыточна по отношению к конкретному знанию, а бытие  предстает как «сбывающееся в мысли». Тем самым, выстраивая мир на уровне наших о нем крайне несовершенных представлений, мы неизбежно принуждаем его быть «по нашему (?!) образу и подобию», обрекая самих себя на нескончаемость блуждания по эволюционному кругу, гордясь каждым из пройденных этапов и не понимая всего трагизма собственной «вненаходимости в пространстве и времени» с закономерным ростом бессилия, растерянности и одновременно индивидуализма - эго с присвоением себе права на узурпацию самого временного фактора! [12, с. 5].

Сегодня утрачено представление об истинном предназначении философии быть духовно - структурной компонентой любого научного знания, имеющего эволюционно прикладную сверхзадачу «методологического проводника» человека к месту «космического старта» на пути превращения в «Звездного Человека», но на Земле. Между тем еще древние мыслители видели гармоничную пластику в триединстве Бога, Космоса и Личности, связующим звеном чего является эффект присутствия прошлого в ситуационном «здесь и сейчас», «где и когда» оказывается востребованной историческая реализация человечества во благо, а не во вред ему. Как отмечалось в уникальном индуистском литературно-сакральном памятнике  «Хитопадеша», «все сокровища мудрости не приносят даже ничтожного добра тому, кто боится решимости: зачем сияет лампа, когда она в руках слепого» [14].

В подобном контексте метанаука как полифонично - голографический модуль знаний о реальном потенциале возможностей человека разумного так и не стала определяющим фактором цивилизационного обновления. Метаисторический процесс, имеющий причинный характер по отношению к земному историческому гнозису, для Н.К. Рериха явился важнейшим направлением научно – экспедиционных изысканий и эволюционных надежд!

 Между тем уже сегодня происходят полномасштабные космические и земные трансформации с завершением галактического цикла полного орбитального оборота Солнечной системы вокруг Галактического ядра со сменой полярности энергий, магнитных полюсов, климатических циклов. Вслед за этим идут фундаментальные изменения в важнейших электромагнитных системах всех (!) живых организмов, воспринимающих информацию, подводя итог противостояния дуального сознания в  космической битве Света и Тьмы [7, с. 21].

 Все это создает «диссонантные траектории» эволюции, нередко искажающие реальность восприятия той среды, где поэтизированное состояние «сатори» ранее позволяло человеку обнаруживать сверкающее богатство в капле росы на травинке, скрывающей в простоте «высшего» россыпь драгоценных камней созидательной духовности! В третьем тысячелетии современники воспринимают подобные «откровения» как очередную утопию. Хотя английский писатель - романтик  Оскар Уайльд когда - то проницательно замечал, что «все мы барахтаемся в грязи, но иные из нас глядят на звезды» [13].

В современном мире каждые пятнадцать лет объем научной информации (а это более 8 тыс. научных дисциплин!) удваивается. Между тем ответ на вопрос о реальном месте и истинной роли человека в современном мире способна дать лишь единая его картина, которая распадается на отдельные дисциплинарные «пазлы» [6], затрудняющие воссоздание единой эволюционной панорамы. Нужна метанаука с ее особой операциональной системой трансдисциплинарности, одухотворенной особым статусом как научного знания, так и его носителей! 

Весьма символично в этом плане звучит откровение в «Евангелие от Фомы»: «Пусть тот, кто ищет, не перестанет искать до тех пор, пока не найдет. И когда он найдет, он будет потрясен, и, если он потрясен, он будет удивлен, и он будет царствовать над всем» [4]. Древневосточная философия отводила чувству удивления роль величайшей трансформационной силы. Правда, вопрос о направленности последней остается открытым. Между тем детскость восприятия возвращают  миру  целостность и непосредственность как условие самосохранения человечества и самой Земли [12, с. 4].

В книге «Озарение» учения «Агни Йога» прозвучали актуальные и несколько загадочные  наставления, помочь «ясною аурой добраться до вас» (?!), полюбив «одиночество мысли», с улыбкой воспринимая ситуацию, «когда назовут учеными духовных нищих» [1, с. 18, 19]. Предупреждение «Агни Йоги» о наступлении  испытания «Эры Огня», требующей «мужества и разума принять ее»,  должно стать лейтмотивом «развертывания» универсально - прикладной метанауки, объединяющей всё научное сообщество в деле сохранения и эволюционной «огранки» современной цивилизации [1, с. 62].

Как гласит восточная мудрость, не всегда можно победить, но всегда можно сделать себя непобедимым. Победа зависит от противника. Непобедимость – от себя самого. И «Знамя Мира» Н.К. Рериха, поднятое накануне величайших испытаний человечества, является историческим «ключом с правом передачи» новым поколениям людей, способным выступить гарантом гуманитарно-цивилизационного обновления мира, сделав этот процесс необратимым, а бой часов – все-таки равным двенадцати ударам!

 

 

 

ПРИМЕЧАНИЕ

Литература

1. Указы. Советы учителя. / Сост. Данилов Б.А. – Новосибирск: Изд-во «ЦЫРИС», 1996. – 304 с.
2. 2. Бехтерева Н.П. Магия мозга и лабиринты жизни / Бехтерева Н.П. – доп. Изд. –М.: АСТ: Полиграфиздат; СПб.: Сова, 2010. – 383 с. с илл.
3. 3. Вольтер (Франсуа – Мари Аруэ). Философские сочинения / Вольтер. – М: Наука, 1989 . // [Электр. ресурс]. URL : . // http // www. i-love.ru /arcle/. – 2 р. = 122 - (Дата доступа 07.2015)
4. Евангелие от Фомы. // [Электр. ресурс]. URL : // http // www. vehi.net / apokrify / foma. html. –

    (Дата доступа  20.07.2015)

5. Грин Р. 48 законов власти. / Пер. с англ. Е.Я.Мигуновой. / Грин Р. - М.: РИПОЛ Классик, 2001 – 768 с.
6. 6. Мокий В.С. Методология трансдисциплинарности – 4 (примеры решения сложных многофакторных проблем природы и общества). Изд. 2-е, испр. и доп. - 2014 // [Электр. ресурс]. URL : // http // www.anoitt.ru / tdbiblioteka/ tdmetodol.php./ html - (Дата доступа 11.2015)
7. Москатова А.К. Психофизиологические предпосылки перехода к новой осознанности человеком своей сущности / Москатова А.К. // Современные гуманитарные исследования. 2012. № 6 (49). С. 18 – 22.
8. Неру Дж. Взгляд на всемирную историю. Письма к дочери из тюрьмы, содержащие свободное изложение истории для юношества: В 3-х тт. / Перевод с англ., под ред. Бондаревского Г.Л., Куцобина А.В., Нарочницкого А.Л./ Неру Дж. - М.: Прогресс, 1975. Т. 3. -  393 с.
9. Рерих Н.К. Культура и цивилизация. /Рерих Н.К - М.: МЦР, 1994.- 146 с.
10. Рикер П. Герменевтика и психоанализ. Религия и вера. / Рикер П. - М.: Искусство, 1996. – 287 с.
11. Cапожникова Н.В. «Там и тогда», где «здесь и сейчас: о некоторых аспектах современного научного познания в условиях мирового экзистенциального катарсиса. / Cапожникова Н.В. // Вестник Нижневартовского государственного университета. 2010. № 4. Серия «Исторические науки». С. 3 – 8.
12. Уайльд О. Афоризмы. /Уайльд О. // [Электр. ресурс]. URL : // http // www.best-aphorisms.ru>oskar-uajld./ aphorism- 409. html - (Дата доступа  20.07.2015)
13. Хитопадеша. Санскритские притчи, сказки. // [Электр. ресурс]. URL : // http.: // www. ariosto.ru >tag / iz-xitopadeshi. html - ( Дата доступа 07.11. 2015)